Хуже было с визитом министра в штаб-квартиру Западноевропейского союза (ЗЕС).
Несколько слов о наших контактах с этой необычной организацией. Созданный в начале 50-х годов ЗЕС долгое время оставался в тени, получив новое дыхание в 1992-м году, после подписания Маастрихтского договора о создании Европейского союза. Он содержал ссылку на ЗЕС как основную структуру, на которую будет возложена ответственность за проведение будущей единой европейской политики в сфере обороны и безопасности. В практическом плане ЗЕС стал осуществлять отдельные «вспомогательные» операции. Так, была проведена Дунайская операция ЗЕС по обеспечению имплементации антиюгославских санкций ООН. В 1994 году ЗЕС направил в Боснию и Герцеговину полицейский контингент для оказания содействия боснийцам и хорватам в создании общих полицейских сил. Куда более значимыми оказались политические модальности существования Западноевропейского союза. За влияние на него развернулось настоящее «перетягивание каната» между ЕС и НАТО. Соединённые Штаты подозрительно относились к перспективе укрепления самостоятельности европейцев в военной области и ратовали за то, чтобы ЗЕС представлял собой «европейскую опору НАТО». Сложная политическая и бюрократическая борьба продолжалась годами. В конечном счёте Европейский союз постепенно «вобрал в себя» ЗЕС, прекративший существование в 2011 году. Однако в середине 90-х годов ЗЕС являлся вполне самостоятельной структурой. К ней необходимо было присмотреться: нет ли возможности развития «самостоятельных» отношений с европейцами в военно-политической области, помимо НАТО и американцев? Трудность заключалась в том, что образ поведения зесовцев в отношении России был прямо противоположен натовскому. Если альянс всячески демонстрировал открытость к развитию отношений, то зесовцы держались настороженно. Их слишком занимало становление собственной организации и её взаимоотношений с «грандами» — Европейским союзом и НАТО.
В конце 1992 года в качестве замминистра иностранных дел России я наведался в штаб-квартиру ЗЕС перед самым её переездом из Лондона в Брюссель. Затем организовали визит генсекретаря ЗЕС Виллема ван Экелена в Москву. Прибыв в Брюссель в посольском качестве, я направился к нему с визитом вежливости. С удивлением увидел стол, заставленный пустыми бокалами для шампанского: выяснилось, это был буквально последний час работы ван Экелена на посту и только что закончились проводы. Заменил голландца известный португальский дипломат Жозе Кутилейро, прославившийся подготовленным им совместно с лордом Каррингтоном планом боснийского урегулирования, впрочем, отвергнутым сторонами. Кутилейро — интересный остроумный человек со своеобразной ироничной манерой ведения беседы. Что и сыграло с ним злую шутку в общении с нашим министром, хотя, опять же, это была не первая их встреча. (В июне 1996 года Кутилейро находился с визитом в Москве, где встречался и с Примаковым, и с Грачёвым. По ходу беседы генсекретаря ЗЕС с последним мне пришлось на ухо пояснить нашему министру обороны, что у ЗЕС нет своих вооружённых сил. «Зачем же тогда такой союз?» — искренне удивился Павел Сергеевич.)