Смеркалось. Маленький островок уже давно превратился в крохотное пятнышко; воздух казался почти неподвижным; всходила луна.
— Как красиво! — сказал мистер Стоун, присоединяясь ко мне там, где я стоял, угрюмо облокотившись на борт судна. — Как плавно мы скользим вперед! Гондола вряд ли могла двигаться так плавно, как эта милая маленькая яхта. Вы были в Венеции?
— О, да! — ответил я угрюмо. — Конечно.
— Я думаю, это самое очаровательное место в мире, — сказал священник.
— Кроме Неаполя.
— Не исключая и Эдемский сад. Дайте мне тысячу фунтов в год, старинный венецианский дворец, хорошую библиотеку и гондолу, и я не поменялся бы жребием с императором всея Руси.
На это замечание я ничего не ответил. Я был совершенно не в настроении и не хотел разговаривать, даже если бы мог.
— Какое восхитительное создание вон там! — сказал священник после короткой паузы.
— Вы имеете в виду миссис Макферсон?
— Гекату? Разве я могу иметь в виду кого-то, кроме мисс Кэрью?
— Хм!
— Она говорила со мной об этом острове. Она действительно собирается купить его, если его можно купить.
— Я знаю, что она собирается это сделать. Но что из того?
— Хорошая сделка. Она многое сделает для благополучия этих бедных семей. Именно их неухоженность, изолированность навели ее на мысль о покупке этого места.
— Вот как!
— Да, это, и ничего больше. Вы же не думали, что это была простая прихоть, не так ли?
— Она говорила об этом как о прихоти.
— Такова ее манера. Все ее добрые дела, по ее собственному утверждению, являются капризами; но ее добрых дел так много, что она, должно быть, самая капризная женщина на земле. Вы бы ей не поверили, если бы знали ее лучше.
— Вы говорите так, как будто сами очень хорошо ее знаете, — раздраженно сказал я.
Священник Бродмера посмотрел на меня с некоторым удивлением.
— Я имею честь быть довольно хорошо знакомым с мисс Кэрью, — сказал он с гораздо большей серьезностью. — Она время от времени дает мне средства для раздачи бедным, и моя младшая дочь — ее крестница.
— А что насчет острова?
— Она говорит о перестройке домов, улучшении маленькой гавани и строительстве крошечной часовни и школы. Эти бедные маленькие дети, вы знаете, растут в невежестве; а что касается религиозного обучения, то ни один из них никогда в жизни не ходил в церковь!
— Это правда, — ответил я. — И я сомневаюсь, что родители намного лучше. Одна из женщин сказала, что она не была на материке одиннадцать лет. Но предположим, что и часовня, и школа будут построены, где вы найдете священника, который согласился бы служить здесь?