.
Вероятно, он полагал недостаточно благоразумным для ottimati принимать сторону Медичи, открыто враждуя с popolo, или недостаточно почетным — принимать настолько несвободные условия, как прямая зависимость своего положения от правящего семейства. Как он лично решал эту проблему, нам известно. Как теоретик он разрабатывал модель, на основании которой было трудно представить, как правление Медичи может утратить ту опасную новизну, которая стала причиной враждебного к ним отношения, и как аристократия сможет избежать выбора между зависимостью от Медичи и собственной гражданской свободой, но в сочетании с Большим советом. Среди современников Гвиччардини имелись те, кто готов был дать еще более беспощадный совет, чем тот, что он отверг. Один из них, Паоло Веттори, в 1512 году писал, обращаясь к кардиналу де Медичи, в меморандуме о его отъезде в Рим и избрании на папский престол: «Ваши предки, — говорил он главе семейства, — удерживали город умением (industria), а не силой; вы, однако же, должны держать его силой. Дело в том, что с 1502 года город управлялся очень хорошо, и память об этом всегда будет вам враждебна; у вас слишком много недругов, чтобы удерживать власть с помощью какой бы то ни было группы, которую вы могли бы сформировать в этих стенах. Но подчиненной городу провинцией — contado — управляли чрезвычайно скверно, и если вы вооружите ее и возьмете под свое непосредственное покровительство, через полгода бы будете в большей безопасности, чем если бы вас защищала целая армия испанцев»[305]. То, что предлагал Веттори, было противоположно сформулированной Макиавелли стратегии организации гражданской милиции из contadini. Его мысль, разумеется, состояла в том, что, поскольку у contadini не было гражданских прав, они не выказывали желания защищать город от испанцев[306], но были бы рады помочь Медичи подчинить себе город, который их эксплуатировал. Однако это не сделает их гражданами. Веттори предвидел черту, действительно присущую власти Медичи, когда после 1530 года развилась система герцогского правления и представителям contado, пусть они и не были вооружены, отдавалось предпочтение. Впрочем, к тому времени речь уже не шла о том, что Медичи правят как граждане среди других граждан.
Природа стоявшей перед аристократией дилеммы теперь была совершенно ясна. Она в достаточной мере ощущала свою исключительность и элитарность, чтобы приветствовать поражение Большого совета и перспективу поддержания governo stretto вместе с Медичи. В то же время аристократия беспокоилась о том, чтобы остаться гражданской, не зависящей ни от какого правителя и существующей в условиях равенства, в котором и Медичи могла отводиться лишь роль