– Чего здесь забыли? Чего глаза мозолите? Увидят вас тут… – Тум покосился и на двух старших сыновей тысячника. Тоже пришли, отомстить за отца, не усидели… – Если кто признает – устроит вам Пагот похохотать!
– Не узнают! – проворчал старший из сыновей Хмутров, натягивая на лицо сплошную бронзовую личину времен Старой Империи. – И ты не встанешь на пути моей мести, Наггат Тум!
Воины-порубежники, отдыхая перед потехой в густой тени, согласно загудели. Достойный человек был тысячник Фракс Хмутр! Достойный и щедрый! Полусотник Тум потер шею, вновь сплюнул и вышел прочь, на проулок. Вниз уходил заросший скат каменистого холма, и площадка перед входом в заморский двор была видна как на ладони. Рядом тотчас плюхнулся Миллиар и уселись рыжие Грисы. Костяшки кулаков у всех троих сбиты. Наггат скривился: сосунки…
– Чтоб не совались, сидели тихо! – приказал он. – И не зыркай мне! А то свяжем.
– Ух, ить, П-паготовы чресла! – послышалось вдруг от угла ограды. В проходе показались трое пьянчуг, одетых в вонючие обноски. Они держались друг за дружку и мутными глазами уставились на полусотника. – Ы-и-их…
Один из пьянчуг примерился отлить на стену, другой дергал его за рукав. Проулок кончался тупиком – здесь босяки оказались только с одной дурной целью.
– А ну, пошли отсюда! – Из приоткрытых ворот тотчас выскочили порубежники, замахиваясь дротиками. – Свинячьи рыла! Нашли, где гадить.
Икая от испуга и подталкивая друг друга, пьяницы убрались прочь.
– Идут! Идут! – подпрыгнул Милиар и тут же охнул, хватая воздух от резкого тычка под ребра.
– Не мельтеши, – осадил его десятник. – Скажи нашим: они пришли. Теперь ждем вечера. Толстяки пока брюха не набьют, обратно не двинутся. А мы их уже сытеньких и возьмем.
Пьяницы, завернув за угол, вдруг выпрямились, перестали шататься и мигом протрезвели.
– Сколько их? Успел во двор глянуть?
– Порядком… Уж десяток – точно…
Било покачал головой.
– Много… Нам с ними не совладать.
– Хорошо хоть не проглядели их… – Негромко переговариваясь, оборванцы скользнули в соседний переулок и ловко вспорхнули на чердак покосившегося домишки. Наверху уже ждали.
– Что там? – встретил их вопросом важный заезжий гость подле слухового окна.
Било торопливо приблизился и глянул наружу. Отменное местечко столичный себе подобрал: и заморский двор, и берлога вояк угадывались в мельтешении веток.
– Порубежники, чтоб клиббы живьем им потроха рвали, тоже нашего горенка пасут… Их не переломить – больно много. Так что я ить покумекал – мелкий козопас живьем нужон… Тогда можно их прихватить во-он там…