Мужчина послушался.
— Спасибо, Фрэнк! — радостно сказал Джимми.
— Мне остаться с вами? — спросил охранник у Маршалл.
— Нет. Спасибо. Мы разберемся.
— Веди себя хорошо, Джимми, — улыбнулся мужчина. — И не думай, что я забыл об игре «Сперс».
— Да, да, — рассмеялся Джимми вслед закрывающейся двери и повернулся к Маршалл. — Фрэнк — нормальный парень, хоть и тюремщик.
Она пригласила его сесть напротив стопок документов, где на столе его уже ждала охлажденная бутылка воды.
— Для начала позвольте поблагодарить вас, что согласились поговорить со мной.
— Я не мог на самом деле отказаться, не так ли? Когда вы вежливо попросили раз двадцать…
— Двадцать два, — поправила его Маршалл. — Но кто считает? — добавила она непринужденно, хотя уже знала, почему он согласился встретиться с ней именно сейчас. Для того, кто прожил большую часть своей взрослой жизни на улицах, у него была на удивление хорошо поставлена речь. Но потом она почувствовала себя предосудительной сукой за одну мысль об этом. Она лучше других знала, как одно-единственное решение может поменять весь жизненный путь.
— Могу я вам что-нибудь предложить, прежде чем мы начнем?
— Нет, спасибо.
— Ладно. Уверена, вы уже поняли, что я — миньон, которому поручили вносить последние штрихи в старые дела, которых хватило бы на целый склад. Это просто формальность, но как я позавчера объясняла начальнику тюрьмы, в процессе мне пришлось наткнуться на несостыковку, которая может иметь большое влияние на доказательства, приведшие к вашему приговору. Поэтому я очевидно подумала, что важно прояснить некоторые детали в отношении убийства Генри Джона Долана, которое вы якобы совершили и признались в нем.
— Я это сделал, — выпалил Джимми.
— Что, простите?
— Я просто говорю, что я это сделал. В этом нет никакого «якобы». Я это сделал, и я признался. Конец истории.
— Конечно, — улыбнулась Маршалл. Она взглянула на одну из стопок файлов перед ней. — Из вашего дела я вижу, что вы постоянно попадали в тюрьму с восемнадцатилетнего возраста, а до этого — в исправительные учреждения для несовершеннолетних. Всегда за ненасильственные преступления: воровство, кража со взломом, незаконное проникновение.
— Верно.
— И вы пытались покончить с собой в восемьдесят шестом?
— Это был просто крик о помощи, — равнодушно ответил Джимми.
— Вы спрыгнули с моста.
— Но не очень высокого.
— Если верить записям, вы провели в больнице почти пять месяцев. — Он просто пожал плечами, поэтому Маршалл продолжила: — Самый длинный ваш период на свободе был с января восемьдесят седьмого до октября того же года. Что изменилось?