— Вы готовы? — спросила Маршалл, ступая через двери супермаркета.
Винтер кивнул, застегивая флисовую кофту поверх униформы:
— Дальше по улице есть кафе, если вы хотите…
— На самом деле, — перебила она, — у меня на примете есть одно место подальше. У вас есть машина?
— Не-а.
— Тогда поедем на моем байке.
Они вышли на улицу, и Винтер растерянно наблюдал, как Маршалл направляется к мотоциклу, незаконно припаркованному перед магазином. Она отстегнула шлем от багажника и передала его ему.
— Эмммм. Я не знаю как…
— Держаться? — нетерпеливо спросила она. — Садитесь.
Все еще хромая после неприятного опыта с двухколесным транспортом ранее днем, он повиновался без энтузиазма.
— Значит, я типа… обнимаю вас сзади? — спросил он.
Маршал взглянула на него, как на извращенца.
— Вы держитесь здесь и здесь, — показала она ему, настороженно наблюдая за ним еще несколько секунд.
Винтер обхватил Маршалл руками так крепко, что она едва могла дышать, поворачивая на кладбище Олд Мортлейк, по периметру окруженное деревьями тысячи разных оттенков красного и коричневого.
Как только она остановилась, он спрыгнул, снимая шлем и хватая ртом воздух, и свалился на землю с ликованием космонавта, вернувшегося на Землю.
— Кладбище? — недовольно спросил он. — Вы заставили меня пережить это, чтобы привезти меня на кладбище?
— Здесь спокойно, — рассудительно ответила Маршалл. — И безлюдно. Пойдемте прогуляемся.
Поднявшись на ноги, он пошел рядом с ней вдоль рядов могильных камней.
— Как давно вы уволились из полиции? — спросила Маршалл непринужденно.
— Эммм. Пять месяцев… на этот раз. Из-за медицинской проблемы, — объяснил он.
— О, извините. Не мое дело.
— Все нормально. Я сейчас в процессе восстановления на посту. Но до тех пор работа в «Сэйнсбери» — неплохой вариант. Мне нравится высыпаться, а теперь мне никогда не нужно задерживаться позднее девяти. Жизнь прекрасна! Значит… Джимми Меткалф? — перевел тему Винтер, который понимал, что прошла уже треть его обеденного перерыва, а утром он заметил большой красный крестик рядом со своим именем в офисе Дэна.
Маршалл поколебалась.
— У меня осталось буквально семнадцать минут, — напомнил он ей.
Порыв ветра пронесся по кладбищу, и звук смерти прошелестел в кронах деревьев, покрытых выцветшими и застывшими, как при трупном окоченении, листьями.