.
Чтобы расплатиться с долгами, княгиня продала свой дом на улице Виктора Гюго, где прожила двенадцать самых прекрасных в жизни лет. В этом доме разместилась знаменитая школа Дюпанлу[87]. Она была уверена, что оставшиеся деньги помогут составить небольшой капитал, который будет поддерживать семью. «Денежные хлопоты вывели ее из оцепенения, и оказалось, что из нас всех она – самая успешная деловая женщина. Ей пришлось стать такой из-за дочерей, которые столь в ней нуждались. Но раны ее не затягивались, и она жила так, будто все произошло только вчера»[88].
После переезда из Швеции княгиня Палей решила заняться образованием дочерей – ведь в течение трех последних лет ни о каких занятиях не шло и речи. Ирэн и Натали согласились поступить в колледж скрепя сердце. После всего, что они пережили, было очень тяжело оказаться в школьном классе. «Я так отличалась от остальных! В двенадцать лет французские девочки играли в серсо, читали Робинзона Крузо и ходили на фильмы Дугласа Фэрбенкса, – вспоминает Натали время, проведенное в колледже Фенелон. – А я в двенадцать лет носила хлеб отцу, томящемуся в тюрьме. Как могла я походить на своих маленьких подружек? Я была молчалива и не любила игры. Зато много читала. Я видела смерть так близко: мой отец был расстрелян, мой брат, кузены и дяди – расстреляны. Моя юность была омыта кровью Романовых… Я понимала смысл печали и любила поэзию – эту холодную сверкающую приемную смерти. Вскоре мои товарки поняли это и приняли то, что я была совсем на них не похожа»[89].
«Пережитые события так сильно потрясли сестер, что им было очень сложно вновь обрести душевное равновесие – это занимало много времени. Они были совершенно замкнуты в себе, казалось, что внутренне они готовятся к войне со всем миром»[90]. Душевное состояние Ольги также накладывало на них свой отпечаток; Натали провела юность рядом матерью, которая всегда была подавлена и несчастна. «Я хотела обрести радость в физических ощущениях, – писала она в своих воспоминаниях. – Это чувство осталось со мной на всю жизнь: когда я вдыхаю аромат цветка, чувствую на лице теплые солнечные лучи, когда откусываю кусочек сочного фрукта, то говорю себе, что не имею на это право после всех страданий, которые они пережили»[91].
Унижение, чувство вины, отсутствие мужской поддержки, одиночество… Ирэн и Натали избегали близких, отказываясь встречаться даже со старыми друзьями. Когда сводная сестра захотела вывести их из этого состояния, ее попытка закончилась полным провалом. «Как-то раз я устроила для них небольшую простенькую вечеринку, на которую пригласила несколько молодых русских одного с ними возраста, но им это не доставило ни малейшей радости: они сидели с глазами, полными слез, и за весь вечер они ни разу не улыбнулись. Я бесконечно жалела, что, не желая того, подвергла их такому испытанию»