В 1934 году Натали ездила на музыкальный фестиваль в Зальцбург с Мари-Лор де Ноай, которая вдали от Жана Кокто могла сполна насладиться обществом княжны. После Венеции она нашла в Австрии еще один город, который идеально соответствовал ее представлению о жизни, – казалось, порядок материального мира, даже его биологические законы, здесь навсегда были упразднены. Защищенный от всего башнями Капуцинерберг, Моншберг и Фестунгсберг, старый город с епископским дворцом, церквями в стиле итальянского барокко и красивые площади, окруженные фонтанами, притягивали меломанов со всего света, которые приезжали сюда почтить память Моцарта. На узких улочках, где в любой час были слышны звуки органа, Натали чувствовала себя в полной гармонии с этими благостными красивыми местами. Между концертами, на которых дирижировал маэстро Бруно Вальтер, и музыкальным вечером ее друга Франсиса Пуленка, которого прекрасно принимали в тот сезон, княжна прогуливалась по окрестным горным тропинкам, надеясь увидеть серну, резвящуюся на воле, или купалась в ледяных озерах. Прежде чем появиться в опере, она всегда отдыхала на террасе «Кафе Базар», где обсуждали таланты оперных див – Лотте Леман или Дузолины Джаннини.
Натали многие друзья звали погостить у них в тирольских деревушках, и она любила эту жизнь, похожую на волшебную сказку. Ее поклонники, одетые в живописные местные костюмы, напоминали персонажей из книг о Хайди, подправленных на голливудский манер[213]. Она и сама так одевалась: на фотографиях, сделанных в то время, мы видим ее в нарядах от Ланца, самого модного портного в городе.
Она носила шерстяные юбки, обшитые шнуром, и австрийские пиджаки с серебряными пуговицами с корсажами Лелонга и украшениями, созданными для нее ее другом Фулько ди Вердура, и традиционной шляпкой с перьями. Это была настоящая идиллия в компании Мари-Лор, Люсанжей или Франсуа Мориака. Среди частых гостей Зальцбурга был и эксцентричный Шарль де Бестеги, который с королевским размахом принимал у себя во время фестиваля сотни гостей.
Этот южноамериканский денди получил образование в Итоне и Кембридже и без конца путешествовал по миру, благодаря невероятному состоянию, сделанному на серебряных шахтах в Мексике. Истинный меценат и идеальный джентльмен – этот образ был почти карикатурен, – он проводил все свое время, занимаясь обустройством новых домов и давая приемы по всей Европе. Бестеги обожал встречаться с Натали в Венеции или во Франции на костюмированных балах; они были вместе на Белом балу, устроенном Мими Пекки-Блант в июне 1930 года. Он признался, что в Париже его «сюрреалистическую» квартиру на крыше дома на Елисейских Полях проектировали Ле Корбюзье и Жаннере. Он устраивал самые изысканные коктейльные вечеринки на террасе под открытым небом, где был разбит сад. Вместо пола был газон, стены увешаны картинами, светильниками и зеркалами в золоченых рамах, и стояла мебель эпохи Людовика XVI, которую слуги каждый вечер заносили обратно в квартиру на случай дождя.