Я подтащил сумку поближе к нам. В окно пока светило солнце, но все будто стало намного опаснее. Гостевая половина дома казалась еще более пустынной. Как всегда, здесь мне чудилось, что мы с Аброй остались одни во всем мире. Или даже не так – словно мы первые люди на земле в первый день творения.
– Ты не поверишь, – повторил я, расстегивая молнию и вытаскивая коробку.
– А ты рискни, – ухмыльнулась Абра, глядя, как я снимаю крышку.
Удивительное дело, меч будто бы увеличился в размерах. Он по-прежнему лежал поверх атласа и стопки газетных вырезок. Странно, но клинок теперь выглядел более значительным. Подсознательно я воспринимал его как замену пропавшего Древа. Почему – не знаю.
За окном что-то мелькнуло. Я вгляделся пристальнее, но ничего не увидел и подошел выглянуть наружу: высоко в небе несли дозор стервятники. Должно быть, на окно упала тень одного из них, когда тот пролетал мимо. Мне страшно надоело везде их видеть, я так хотел, чтобы они наконец улетели.
– Стервятники все еще здесь, – повернувшись, сообщил я Абре.
Она тихо сидела на полу, поглаживая пальцами лезвие клинка.
– Абра! – окликнул я, быстро подходя к ней.
Она схватилась за рукоять и отпрыгнула. Меч был коротким, но для Абры, вернее для нас обоих, самого подходящего размера.
– Что? – спросила она, нечаянно направив острие мне в живот.
Я уставился на ее руки.
– Тебе… не больно?
– Больно? С чего бы это?
– Разве он тебя не обжигает?
– Нет, – засмеялась Абра. – Почему ты так решил?
Я потянулся к мечу, и Абра подала его мне. Но стоило моим пальцам коснуться рукояти, как их снова опалило огнем.
– Ого! – вскрикнул я, потрясая обожженной рукой.
– Что с тобой? – встревоженно спросила Абра.
Я покачал головой – не мог взять в толк, что происходит.
– Он обжигает меня, когда я до него дотрагиваюсь, – объяснил я, продемонстрировав красные отметины на пальцах.
– Правда? – удивилась Абра, осматривая острый край лезвия. – Что еще у тебя в ко- робке?
Абра была взволнована, ей казалось, мы на грани какого-то открытия, – подругу заинтересовала необычная сущность меча.
Бумаги в сумке намокли под дождем и, высохнув, помялись. Однако большого ущерба вода им не причинила, все буквы можно было разобрать.
Я показал Абре атлас, и мы принялись листать страницы с записями, их было не меньше сотни.
О некоторых мы знали или, по крайней мере, слышали, например Нью-Йорк или Иерусалим. Но встречались и странные названия, которые казались очень древними: Мешех, земля Хавила, Милет[7]. На тех страницах, что мы не могли опознать, стояли меньшие номера, там же, где цифры доходили до шестидесяти и выше, – узнаваемые места.