— Все верно, — подтверждает священник. — А что нам остается делать? В церкви играть нельзя, под открытым небом тоже — погода в эту пору слишком неустойчивая, да и стульев у нас наперечет, а мало-мальски вместительный зал есть только в кинотеатре.
— Этот поп — вполне симпатичный малый, — говорит мне потом Хосе. — Главное, не ханжа, не дурак выпить — хоть бы и в кабачке, никогда не прочь пошутить и покуролесить. К тому же он очень отзывчивый, если только не прикидывается, заботится о бедных крестьянах и рабочих, в глаза называет помещиков живоглотами, и это, кстати сказать, с точки зрения церкви гораздо дальновиднее, чем традиционная односторонняя приверженность к господствующему классу. Поэтому его и не любят крупные помещики и секретарь фаланги.
Площадь служит местом стоянки ослов, велосипедов и автомобилей, однако перед незамысловатым, открывающимся прямо на улицу трактирчиком, что стоит на нижней стороне площади, под сенью дерева, растущего на ее верхней половине, толпится народ. У нас на глазах на площадь, описывая крутую дугу, заворачивает машина, новенький вездеход, и, взметнув облако пыли, останавливается возле других экипажей. Из машины тяжело вылезает пожилой усатый человек — судя по внешности, землевладелец. На нем грубая куртка без галстука, на голове фетровая шляпа, в руке толстая палка. Случайно он замечает Хосе и медленным шагом направляется к нам.
— Опять в Испании? — спрашивает он и здоровается с нами. При этом он с явным недоверием оглядывает Хосе и меня, а когда мой друг говорит, что мы заехали в гости всего на несколько часов, вздыхает прямо-таки с облегчением. В остальном разговор, как положено, вертится вокруг погоды и здоровья.
— Если вы ищете работы, Хосе, — шутливо говорит старик под конец, — мне нужно несколько рабочих на оливы, можно приступать с завтрашнего дня!
После этого дон Альфонсо направляется к дереву, под которым в нервном ожидании топчутся несколько мужчин и парней, одетых большей частью лишь в штаны и рубашку.
— Вам нужен рабочий, дон Альфонсо? — осмелившись, кричит наконец один из них. — Хороший рабочий? Я сильный рабочий, дон Альфонсо, я хотел бы поработать на вас!
— Да, мне нужны трое рабочих, — бурчит помещик. — Только таких рабочих, которые хотят работать, а не лентяев вроде тебя, ты только затем и просишься на работу, чтобы жрать мои оливки. Пепе, ты как? А ты, Пако? И ты, Сильвио? Утром ровно в восемь можете приступать, на том же месте, вы знаете.
На лицах у остальных написано разочарование.
— Может, вам нужен четвертый, дон Альфонсо? — жалобно спрашивает кто-то. — Вы знаете, я хороший рабочий.