– Временно, Шмульке, временно. Наполеон вообще взял Москву, а потом русские казаки поили своих коней в Сене. Вы, немцы, забыли завет своего великого канцлера Бисмарка, который завещал никогда не идти войной на Россию. У нас, у русских, есть такая пословица; "русские долго запрягают, да бысто едут". Пока мы ещё запрягаем, Шмульке. Мы ещё и не начинали воевать по настоящему. Кстати, хотите пари, Ганс?
– Пари? – удивился фельдфебель.
– Да, пари. Я обещаю вам, что пройдёт не так и много времени и я буду пить пиво в Берлине на Александер-платц, а весь город будет украшен красными флагами и портретами Сталина.
– Это смелое заявление, герр гауптман, – покачал головой Шмульке, – И что вы ставите?
– Да всё, что угодно. Я всё равно выиграю. А что ставите вы, Ганс?
– Да я даже и не знаю, – пожал он плечами, – До войны я был простым сапожником, поэтому денег поставить не могу.
– О! У меня идея! Вы в случае своего проигрыша сошьёте мне хорошие штиблеты, – я хлопнул его по плечу.
Шмульке недоверчиво хмыкнул, но скосил взгляд на мои ноги, словно снимая мерку. Ещё с минуту постояли с ним молча, глядя на слаженную работу наших подчинённых. Потом он вдруг заговорил.
– Вы вот говорили о Гитлере, а ведь наши дети только при нём смогли, наконец-то, хоть иногда досыта поесть. Вы не представляете, что творилось у нас в Германии, как взвинчивали цены на всё эти евреи, эти жиды-спекулянты. Я никогда не был наци, более того, я раньше голосовал за Тельмана и коммунистов. Я не знаю, как было бы при них, но сейчас в магазинах есть и сыр и масло и колбасы.
– А разве вы всё это произвели сами, Ганс? Нет, вы ограбили другие страны и, поверьте, любви это к вам с их стороны не добавило. Придёт время и они взыщут с вас долги с огромными процентами. Вы мне симпатичны, поэтому дам вам один совет; если у вас в Германии есть родные и они живут в городе, по убедите их уехать подальше в сельскую местность. Боюсь скоро в немецких городах будет очень неуютно. А что касается жидов, то я вас удивлю; я их тоже не люблю. Я с большим уважением отношусь к евреям и крайне отрицательно к жидам. Удивлены?
– Я не совсем вас понимаю, герр гауптман. А разве жиды и евреи это не одно и тоже?
– Уверяю вас, нет. Евреи это довольно трудолюбивый народ, который научился обустраивать свою жизнь в любых условиях, не мешая при этом другим, а жид понятие интернациональное. Я встречал жидов и среди евреев и среди русских и среди американцев с англичанами и, даже, среди стопроцентных немцев. Так что не надо грести всех под одну гребёнку. Кстати и у вас ваши вожди преспокойно закрывают глаза на еврейское происхождение, если от этого есть польза.