Виктор замрет посреди улицы. Полоса вздувшейся пыли отметит дорогу, какой он пришел сюда. Будет жарко, необычно жарко для этого времени года, хотя разве можно говорить что-нибудь о климате этой планеты, где даже сутки не равны друг другу по времени?
* * *
Трудно сказать, кто является истинным виновником всего случившегося, в особенности Инцидента на Уале.
Одни будут обвинять колонистов; другие — бить себя в грудь, мол мы, земляне, не поняли, не так подошли; третьи в поисках причин заберутся в дебри истории и всю ответственность возложат на тех, кто раздул сенсацию вокруг Уалы, кто добился основания исследовательского комплекса, совершенно не думая о том, что Земля еще не готова к такому шагу, что, в конце концов, она просто не могла в то время должным образом содержать поселение на другом краю Галактики. Все эти люди будут искать виноватого, все они будут твердо уверены, что виноватый есть, что его необходимо, если не наказать, то, по крайней мере, найти.
Каждый будет прав и не прав и, может быть, более всех окажется прав тот, кто вообще не будет искать виновных, а займется исправлением ситуации.
Разумеется, колонизация была преждевременной. Земля не имела ни ресурсов на такую обширную экспедицию, ни времени, которое следовало бы ей уделить, ни особой нужды в ней.
Но послушайте… Планета-сенсация, уникальная уже своей прецессирующей орбитой (Уала вращается не вокруг своей оси, а по спирали, причем радиус спирали то увеличивается, то уменьшается — результат воздействия магнитного пульсара Лоэ), которая поэтому просто не имеет права быть сейсмически спокойной, но тем не менее сейсмически спокойна, планета с жизнью земного типа, впрочем, и не совсем земного, планета с разумными существами, наконец, планета с двумя генетическими кодами, один из которых в точности повторяет земной, планета, где на каждом шагу — открытие.
Что ж, отгородиться своими заботами, отвернуться?
Сенсация, как и все сенсации вообще, благополучно утихла и, как только умер главный энтузиаст колонизации Уалы академик О. Е. Бончар, экспедицию решено было отозвать. Людям, которые целью своей жизни поставили исследование Уалы, да и затратили на это по двадцать — двадцать пять лет, трудно было примириться с таким решением, и кое-кто просто отказался сниматься с места. Им сказали — хорошо, оставайтесь, но мы не сможем снабжать вас так же полно и регулярно, как раньше. Здесь была не угроза, а чистая правда и, пожалуй, тайная надежда, что постепенно решимость бончарцев сойдет на нет. Те согласились — конечно, конечно, мы понимаем, мы попробуем сами. И осталась лишь рейсовая ракета (раз в земной месяц) да сеансы дельта-связи в строго определенные часы. А потом рейсы стали нерегулярными, а связь после смерти радиста вообще прекратилась. Может быть, надо было забрать их оттуда силой?