Кнехт хочет быть полезным несчастному, грешному, не умеющему играть и наслаждаться интеллектом и культурой миру и принимает приглашение Дезиньори стать учителем его сына. Так, некогда заменив на посту магистра заболевшего Томаса фон дер Траве (весьма прозрачный намек на Томаса Манна), через какое-то время, несмотря на все возражения, он эту должность оставляет. И здесь возникает еще одна принципиально важная для Гессе тема, связанная с фигурой Учителя музыки, воспитывавшего маленького Иозефа, и Томаса фон дер Траве, и самого Кнехта, короче говоря, это тема учителя и ученика.
Позволю себе небольшое отступление: поговорим о Хорхе Луисе Борхесе и его рассказе «Роза Парацельса». Я об этом писателе начну рассказывать на следующей лекции.
Старый Парацельс — реальная историческая фигура, врач, естествоиспытатель и алхимик шестнадцатого века, о нем есть очерк у Юнга, — сидит в своей грязной заброшенной лаборатории, погруженный в печальные мысли о том, что не сподобился он в старости того единственного счастья, которое есть у всякого настоящего учителя, — иметь толкового ученика, которому можно было бы оставить лабораторию. И тут раздается стук в дверь и входит ладный юноша с заплечным мешком и розой в руке. Юноша заверяет Парацельса, что он тот, кого Парацельс так долго ждал. Он славословит Парацельса и, бросив розу в камин, выдвигает маленькое условие своего ученичества и преданности Парацельсу — сотворить чудо, возвратив ему сгоревшую розу. Все, мол, знают, что Парацельсу это нетрудно сделать. Парацельс отказывается, ссылаясь на немощь. Юноша уходит. И тогда Парацельс тихо произносит слово, и возникает роза.
Что это значит? А значит это, что постичь тайну, увидеть чудо может только подготовленный к этому человек. Роза из пепла возникнет только для того, кто абсолютно убежден, что она возникнет. Благоговение перед учителем и его знанием — совершенно необходимое условие ученичества. Парацельс не берет юношу в ученики именно из-за отсутствия безоглядного доверия. Благоговение перед тайной и абсолютная преданность — это непременное условие того, что может что-то произойти и чему-то научишься.
И тут следует заметить, что тема «учитель и ученик» в нашей, западной, и восточной культуре звучит существенно по-разному. С одиннадцатого века в нашей культуре и в нашем школьно-университетском образовании доминирует своего рода инструктаж, овладение навыками, освоение определенной суммы знаний, передаваемых от учителя к ученику за небольшой период времени. Схема: учитель — поток слушающих и конспектирующих, причем независимо от качества учителя (с известными вариациями) передаваемая сумма знаний приблизительно одна и та же.