Лео решительно распахнул дверь сеновала. Девушка ждала его: голая, она лежала прямо на земле, раздвинув ноги. Он шагнул вперед и остановился, разглядывая рыжеватую растительность у нее на лобке. Голос Мии все еще звучал у него в голове, и это тело больше ничего не могло ему предложить.
– Что за делишки у Карима с твоим отцом? – спросил он грубо.
Девушка улыбнулась, обнажив гнилые зубы.
– Может, ты перестанешь задавать вопросы и отымеешь меня?
Лео крепко ухватил ее за волосы и дернул на себя.
– Говори, – прорычал он. – Или убью.
Девушка уперлась коленями в землю и взмолилась:
– Хорошо. Я все тебе расскажу, только отпусти… Лео ослабил хватку – несколько грязных, жестких волосков осталось у него между пальцами – и толкнул ее на кучу кормового зерна.
– Ну? О чем они все время секретничают?
– Столько лет прошло, а ты до сих пор не понял, что здесь происходит, – пробормотала девушка.
– Объясни мне, – велел Лео. – Что я должен был понять?
– Ты не думал, почему лошади болеют? Тебе не странно, что все они умирают одинаковой смертью?
– Карим говорит, это легочная инфекция и они передают вирус друг другу.
– Ну да, конечно, – насмешливо сказала она. – Вирус подпольных скачек… – К голосу вернулась былая пронзительность. Стоило ей занервничать, как в ее лице проступало что-то нездоровое, похожее на слабоумие. – Мой отец помогает накачивать их наркотиками. Знаешь, что он им дает? Вытяжку из лягушек… Называется дерморфин, его получают из лягушачьей кожи. С ним лошади не чувствуют боли и во время забега мчатся во весь опор. Но кости становятся хрупкими и потом ломаются, в итоге остается только усыпить животное…
Американец потер подбородок.
– Почему не подождать, пока перелом срастется?
Девушка снова улыбнулась ему своей странной улыбкой.
– Потому что лошадь со сломанными ногами вызывает подозрения. Понимаешь? История с вирусом должна успокоить босса.
Лео вздрогнул.
– То есть Кирпич ничего не знает о скачках?
Девушка кивнула.
– Раскрой глаза пошире, и ты увидишь, что ваши лошади еле стоят на ногах, у них от природы слишком тонкие щиколотки и слишком тяжелый круп, чтобы участвовать в скачках… – Она подползла поближе и встала на колени. – Ну так что, займемся, наконец, делом?
Лео наклонился к запыленному лицу девушки, сжал ее голову руками и вгляделся в ничего не выражающие карие глаза – будто в стену, за которой скрывается пропасть. На миг он ощутил что-то вроде жалости. Часто, подумал он, за зимой ничего не следует, даже весна. Он разжал руки, собрал раскиданную по полу одежду и бросил ее девушке.