— Тьфу, чертушка! — махнул рукой Володя и потряс меня за плечи. — Обрадовался, тебя увидел, даже поговорку перековеркал.
Мы отошли в сторонку, подальше от любопытных. Мне уже расхотелось есть.
— Ты что, в одном пиджачишке? — спросил Володя, став серьезным.
Я развел руками.
— Да-а, в таком виде тебе идти никак невозможно… Вот что, Людмила, ты побудь с ним здесь, только никуда не уходите, а то потом вас не разыщешь, а я сбегаю, куплю этому босяку пальто и шапку.
Володя скоро вернулся, и мы расстались со спасительной обителью. До квартиры доехали благополучно.
Дня через три, наконец, появился «Петрович». Но моих попутчиков все еще не было, и решили отправить за границу пока меня одного. «Петрович» вручил мне зашифрованные адреса и явки.
Мой путь лежал через Дубно в Кременец, оттуда в пограничное украинское село, потом — бросок через границу, и там, с первой австрийской станции Броды поездом во Львов.
«Петрович» предупредил меня, что для переброски людей и транспортов через кордон партия вынуждена пользоваться услугами профессионалов-контрабандистов, имеющих тесные, хорошо налаженные связи с пограничной стражей. Пограничники сами заинтересованы в удачных переходах границы, так как проводники им хорошо платят, — все это вообще одна лавочка. Но с контрабандистами нужно держать ухо востро. Мне посоветовали выдавать себя за дезертира — им на святой Руси испокон века сочувствуют.
«Петрович» остался в Киеве поджидать остальных курсантов, а я отправился в свою первую заграничную командировку.
В Кременец я прибыл без приключений. Быстро разыскал Чайную улицу и двухэтажный дом, над которым золотом сияла вывеска: «Большой Гранд-отель». Кременецкий «Гранд-отель» оказался довольно грязным постоялым двором. Был уже вечер, я снял номер и заночевал.
Утром я спустился в «гостиную», уселся за столик, на котором лежали старые журналы, и, как мне было указано, принялся ждать газетчика. Вот и он… По что такое?! «Петрович» говорил о старичке еврее, а это молодой парень и к тому же русский. Быть может, здесь что-нибудь случилось, и этот газетчик заменил прежнего? Или газетчиков тут двое?
Заговорить ли с ним? Сказать ли пароль? Нет, нельзя…
До самого обеда я сидел как на иголках, делал вид, что с интересом просматриваю «Живописное обозрение» и «Ниву» «времен очаковских и покоренья Крыма». Двери гостиницы хлопали, то и дело входили и выходили какие-то люди; некоторые с любопытством косились на меня. Я нервничал, мне уже начинали мерещиться шпики.
Наконец дверь хлопнула в очередной раз и в комнате появился человек с кипой газет под мышкой. Ура! Достаточно мне было взглянуть на него, чтобы, понять: это тот самый! Маленький, сухонький, сутуловатый старичок, кряхтя, свалил свою ношу на стол и сказал, потирая поясницу: