— У детей нет никакого желания в данный момент уезжать. Мы остаемся с вами. С какой стати бежать? По закону, это не преступление, иметь любовницу, не так ли?
— Вы не отдаете себе отчета, что я могу быть обвинен, как соучастник в убийстве этой женщины. Я должен был понять это с первого дня расследования, но не решался…
То, как он произнес слова «этой женщины», шокировало Эмилию. Мертвая Сильвия Уоррен была для него только неприятностью, поскольку ее убийство вызвало нежелательную огласку. Удивленная его эгоизмом и высокомерием, она сказала:
— Полицейские вас быстро вычислили! Вспомните, как вы были поражены, когда они предъявили вам ее бриллиантовую брошь! Если бы не я…
— Согласен, вы прекрасно разыграли комедию, но не обольщайтесь, они не изменили своего мнения на этот счет… Просто тогда они ничего не могли доказать, вот и все!
— Вы очень самоуверенны, Генри. Вы не понимаете, что в жизни, слава Богу, есть вещи более важные, чем деньги.
— Я их не знаю! Деньги доставляли мне все, чего я желал… до сих пор.
— Что будет, если вас обвинят в соучастии?
— Пока неизвестно. Все поручено Лейкеру. Я рискую провести два года в тюрьме…
Внезапно ужаснувшись, он посмотрел на жену.
— Я не смогу этого вынести, Эмилия. Я не смогу!
— Мы все расплачиваемся за свои ошибки и свои удовольствия. Для такого человека, как вы, потеря положения — уже кара. Нью-йоркское отделение банка, несомненно, будет счастливо вас принять впоследствии…
— Если я попаду в тюрьму, будьте уверены, никому больше не будет до меня дела. И это еще не все. Эмилия, инспектор вернется к вопросу о моем алиби. Если он сможет обвинить меня в убийстве, он это сделает!
Рикар вздохнул и налил себе рюмку коньяка.
— Я был дома в воскресенье вечером, вы это знаете…
— Вы вышли в половине десятого. Ригби не будет этого отрицать, так же, как и я. Когда вы вернулись, я не знаю: у меня разболелась голова, и я рано поднялась к себе в спальню…
Она умолкла, увидев, как гневно вспыхнули его глаза.
— Я скажу правду, если меня спросят, Генри, не требуйте от меня невозможного.
Пораженный, он запротестовал:
— Но, Эмилия… Вы хорошо знаете, что я отсутствовал не больше получаса, может быть, три четверти часа. Я прогулялся и…
— И во время прогулки позвонили Сильвии, не правда ли? Это вы ей звонили сразу после ужина? Вы сказали об этом инспектору?
— Да, Эмилия. Мне не было никакого смысла скрывать…
Рикар посмотрел на свою жену долгим суровым взглядом.
— Вам известно, что уже в одиннадцать я был в своей спальне, вы сможете им это сказать, не так ли?
Она нахмурила брови, удивляясь своему спокойствию и своему безразличию.