Не более восьми шагов отделяли меня от колосса, когда верный егерь схватил меня за руку и что было силы потянул назад.
— Господин, ты сумасшедший! — почти беззвучно прошептал он. — Ты что. хочешь погубить себя? Идти безоружным на слона?! Да я ведь знаю, что ты не боишься!
А я боялся. Не отрицаю этого и никогда не отрицал. Нет ничего презреннее и опаснее бахвальства посетителей национальных парков, уверяющих, что они чуть ли не наклеивали почтовые марки на заднюю часть слонам — настолько они ручные. Такие хвастуны подвергают опасности жизнь несведущих и доверчивых людей.
Я боялся. И тогда, и теперь, когда в парке Амбосели медленно пошел на группу слонов. Кинооператор крутил ручку, но, видимо, забыл зарядить камеру, ибо эта сцена сохранилась только на фотоснимках.
Я приблизился к животным на расстояние десяти шагов. Огромный самец отделился от стада и сделал два шага в мою сторону. Я остановился и, застыв, пристально вгляделся в слона.
— Селемани, — взволнованно прошептал я…
В Амбосели мне исполнилось 76 лет. Казалось, что здесь в день моего рождения собрались все четвероногие друзья из чащи, чтобы пожелать удачи и проститься с человеком, который к ним привязался.
Вооружившись биноклем и кинокамерой, я с раннего утра высматривал гостей с веранды нашей хижины, откуда открывался вид вдаль. В стене облаков время от времени появлялись бреши, и тогда массив обоих братьев Килиманджаро преграждал горизонт. Глубокие «шрамы» и сейчас напоминают о последних извержениях потухшего вулкана.
Со стороны одного из водопоев послышался громкий визг. Оттуда шли гиены. К месту свидания явились газели Гранта и газели Томсона, более стройные и красивые, чем наши козули. Не удивительно, что газель полюбилась поэтам Востока, что в древнем Египте ее разводили в неволе и посвящали Изиде. Как проигрывает по сравнению с ней большой и неуклюжий вилдебеест буров, более известный под названием гну! Словно, создавая это животное, природа колебалась, сделать ли его антилопой, лошадью или даже коровой.
После полудня я повез своих спутников в крааль масаи, в области которых расположен парк Амбосели. Неподалеку от крааля лежали четыре льва — сначала мы их за деревьями не заметили. Пока мы снимали этот квартет, Ници прошептала:
— Львы, как видно, затеяли пирушку.
В ее голосе чувствовалось волнение. Внимательно оглядев местность, я насчитал целую дюжину хищников.
Мимо пронеслась пара газелей Томсона.
Это была одна из тех минут, когда кажется, что долина вдруг ожила.
Но масаи, разумеется невольно, испортили мне день рождения. Они погнали стадо вниз к болоту и распугали зверей. На светло-голубом фоне силуэта Килиманджаро выступали теперь только массивные очертания двух слонов.