В то время страна зулусов оставалась в значительной степени девственным краем. Меня не волновало, что я почти ничего не знал о его растениях и животных, о людях, населяющих степные просторы этой страны. Зулусы? Это слово я услышал тогда впервые.
Через несколько дней после высадки на африканской земле я отправился по железной дороге в Питермарицбург. Столица Наталя и сейчас насчитывает не более 70 тысяч жителей, а в то время была совсем маленьким городом. Европейцев в ней было еще меньше, чем в Дурбане. Питермарицбург — оживленный торговый центр — служил перевалочным пунктом, откуда слоновую кость, страусовые перья, кожи, шерсть направляли к побережью.
Там я познакомился с одним немцем — владельцем самой большой в городе часовой мастерской. Кроме красивой виллы у него были хорошие лошади, и он предоставил их в мое распоряжение на все время пребывания в городе. Я широко использовал возможность ездить верхом. Кстати, уже при первом знакомстве со страной и условиями жизни в ней мне стало ясно, как нужна лошадь всякому, кто хочет не только себя показать, но и сам посмотреть больше, чем можно увидеть, передвигаясь на «своих двоих».
Первый охотничий опыт я получил в Драконовых горах, находящихся на границе между Наталем и Оранжевым Свободным государством. До сих пор помню, какое чувство унижения испытывал я всякий раз, когда коренные жители указывали мне на антилоп, которых я не видел. Сначала я думал, что у африканцев зрение гораздо лучше, чем у европейцев, но вскоре убедился, что это не так: нужно только привыкнуть к той более красочной и полной жизни обстановке, в которой вырос африканец, научиться распознавать различные виды животных, и тогда глаз европейца начинает реагировать на все не менее быстро и точно, чем глаз уроженца Африки. Впоследствии я по остроте зрения превзошел некоторых опытных следопытов.
Иное дело — слух… Так по крайней мере подсказывает мой опыт. Во время охоты на слонов я неоднократно был свидетелем того, как шедшие впереди коренные жители вдруг замирали. Это значило, что они услышали треск сучка вдали. Я же мог выделить этот звук из массы лесных шумов только на небольшом расстоянии.
* * *
Когда я впервые увидел страну зулусов, она вся была в сочной зелени. На склонах гор, представлявших собой отличные пастбища, паслись тучные стада рогатого скота. Но однажды утром трава вдруг окрасилась в золотистый цвет, а неделю спустя стала коричневой.
— Трава умерла? — спросил я у старого зулуса.
— Она поспела, — ответил старик. Несколько дней спустя запах паленого заставил меня выбежать из палатки. Огонь, зажженный зулусами, пожирал степь. Облака дыма застилали небо, коршуны и другие хищные птицы бросались вниз, чтобы мгновение спустя взмыть в вышину с мышью или пресмыкающимся в клюве. Пожары предохраняли пастбища от порчи, расчищали место для молодой травы, уничтожали вредителей.