«Хорошая жизнь», которую вел европеец в тропических широтах после нескольких месяцев или даже лет отрешенности от цивилизации и одиночества, была весьма своеобразной. Встречи охотников в факториях служили поводом для длительных возлияний или «банкетов», как называл их мой друг Ларсен. Все пили, один платил. На следующий день опять все пили, но платил уже другой. Тут же играли в покер. Мастерами этой игры были торговцы, которые кочевали по всему материку — от поста к посту, от фактории к фактории.
Однажды в Касаме (Северо-Восточная Родезия) к нам примкнули два таких торговца. Один из них — итальянец — после многих лет утомительных странствий открыл гостиницу в Форт-Джемсоне и хорошо зарабатывал. Как-то раз он сел играть в покер. Через несколько часов у него не осталось ни пенни. Тогда он поставил гостиницу со всем, что в ней было, и проиграл. Мне рассказывали, что итальянец молча поднялся, передал выигравшему связку ключей, оставил все свое имущество и снова стал бродячим торговцем. И вот теперь он сел за наш стол в Касаме.
Начали мы в 11 часов утра. Утро сменилось днем, день — вечером, вечер — ночью, а мы все сидели за картами. Сотни фунтов переходили из рук в руки. Моему другу Хеммингу я проиграл несколько тысяч марок.
Между тем взошло солнце. Я протирал сонные глаза, но тут ворвался мой егерь и сообщил, что всего в нескольких километрах от Касамы напал на след слона. Я вскочил с места, схватил ружье и по узкой лесной тропе помчался на велосипеде к указанному месту.
Слон принес мне счастье. Еще до того как егеря выломали бивни сильного самца, которого я уложил, и принесли их в факторию, я снова сидел за игорным столом. К тому времени, когда партнеры смогли осмотреть добычу, мой проигрыш сократился до приемлемых размеров.
* * *
Мы двинулись дальше через изобиловавшие дичью живописные области Ньясаленда. Озера того же названия[31] мы достигли близ Каронги. Наняв лодки, перебрались на другой берег и 19 января 1908 года высадились во Мвае, которая находилась на территории Германской Восточной Африки. К тому времени наше путешествие по Африке продолжалось уже больше семнадцати месяцев. Мы смогли бы без особой спешки покрыть то же расстояние и за год, но Хемминг и я были уже «старыми африканцами» и привыкли к тому неторопливому темпу, который всего уместнее в тропиках и соответствовал нравам тогдашней Африки, еще не научившейся считаться со временем.
Нас интересовал район реки Руфиджи, где обитали слоны. Мы двинулись через Ирингу и Килосу к Морогоро — в то время это был конечный пункт железной дороги, ведшей от побережья в глубь материка. Около поселка Макалинсо, на самом берегу реки, в тени манговых деревьев мы разбили лагерь. За многие годы жизни в Африке мне не доводилось охотиться более удачно, чем здесь, в кругу бавемба, сынов того племени, которое породило лучших в Африке охотников на слонов.