"Золото и Серебро, не так ли? – думала Елизавета, наблюдая за работой саперов. – Серебро и Золото. Я и он. И наша история, написанная кровавыми чернилами Пророчества…"
Сейчас она понимала, что три эти романа, хоть и связаны между собой, но отнюдь не являются единой, длящейся во времени и пространстве историей. Пятьсот лет назад, – или чуть более того, – жил и умер Людо Каген, по-видимому, неспроста прозванный Аспидом. Но тогда, как могли оказаться в том же самом времени, но как бы позже на сто или двести лет, Лиса, графиня Скулнскорх и Людо, князь Каген? Даты сходились, но личные истории никак не пересекались. Людо Каген, заснувший в постели Лисы Скулнскорх в бурге Эльц, вроде бы, приходился Людвигу Аспиду отдаленным потомком, и значит, эти двое никак не могли быть современниками. Однако Елизавета, смотревшая сейчас из настоящего в прошлое, отчетливо видела там, в пятисотлетней глуби времени и того Людвига, и другого, как видела там и Лису Скулнскорх – сказочную королеву Севера, и себя саму, живущую жизнью конунга Лисы. Но, стоя здесь и сейчас перед кладкой, закрывающей проход в зал Марбургской Унии, она никак не могла вспомнить, чем закончилась сага о Лисе Скулнскорх и Людвиге Кагене.
"Беда с этими пророчествами! – вздохнула Елизавета, отходя по сигналу сапера назад и за угол. – Влипнешь в такое паскудство, и уже не знаешь, Пророчество ли ведет тебя туда, куда ты и не чаяла попасть, или это ты сама торишь путь, овеществляя Пророчество, которое, на самом деле, всего лишь темные слова…"
"Слова, слова, слова… Не так ли, принц Гамлет[95]?"
И в это время грохнул взрыв. Ударило по ушам – не сильно, но чувствительно, – и коридор заволокло облаком кирпичной пыли.
– Ну, что там?! – крикнула Елизавета, выскакивая из своего укрытия и поспешая к месту подрыва. – Все или еще долбить придется?
– Похоже, открыли проход! – откликнулся откуда-то из клубящейся мглы офицер-сапер. – Тут пустое пространство, но света нет. Темно, как…
– Не уточняйте, лейтенант! – остановила его Елизавета. – Я знаю, где это! Вы послали людей на купол?
– Так точно!
– Ну, так свяжитесь с ними и прикажите снимать щиты!
Фридрих Тутта, как выяснилось, не удовлетворился тем, что замуровал дверной проем. Он еще и восемь окон барабана, на котором лежал уплощенный купол свода, приказал закрыть щитами – деревянными рамами с кирпичной кладкой толщиной в один ряд. Получалось, что пять сотен лет в зал Унии не только не входили люди, в него и солнечный свет все это время не проникал. Лунный, впрочем, тоже.
– Есть! – откликнулся все еще невидимый из-за клубящейся пыли сапер. – Радист!