"Князь Людвиг Каген, первый своего имени…"
Он был одет во все черное. Лишь темное серебро отделки, пряжка пояса и рукоять меча, шпоры, серебряные кружева, да еще серебристая, как на полотнах Эль Греко, белизна кожи, все остальное лишь игра оттенков черного. Мрак за спиной, тьма, скрывающаяся в складках плаща…
"Темное на темном…"
Аспид Каген держал в протянутых к Елизавете руках железную корону, на которой посверкивали крупные, грубо обработанные камни – рубины, алмазы и сапфиры. Он словно бы, возлагал ее на голову неизвестного потомка…
"Или он знал? А они?"
Справа от Людо Кагена была изображена высокая стройная женщина с прекрасным, но суровым лицом. Льняные, чуть вьющиеся волосы Девы Севера – а ее наряд не оставлял на этот счет ни малейших сомнений, – свободно спадали ей на плечи, схваченные на лбу узким золотым обручем с крупным изумрудом, свободно свисающим к переносице на тонкой золотой цепочке. Взгляд серых глаз заставлял вспомнить об озерных туманах. В руках принцесса Джевана сжимала меч.
А слева от Аспида, стояла одетая по придворной моде дама, в которой, казалось, воплотились все лучшие черты Великой Женственности. Не любоваться ею было невозможно. Ее фигура была великолепна, чего не могло скрыть даже тяжелое платье из многих слоев золотой парчи и подобранных в тон ей шелков. Ее золотисто-русые волосы, украшенные вплетенными в косу золотыми нитями с крупными аметистами и бриллиантами, были уложены на голове в виде короны. Медового цвета глаза, казалось, излучают свет сами собой. Ну, а в руках графиня Маргарита Корвин держала, как и следовало ожидать, скипетр и державу. Символика триптиха, таким образом, была более чем прозрачна, но автор пошел, что называется, до конца, не оставив уже ровным счетом никаких сомнений.
Властвуй! – было написано под изображением Джеваны.
Правь! – гласило послание Мары Корвин.
Сим нарекаю! – эти слова были выписаны внизу центральной фрески, и сразу под ними на пюпитре темного дерева лежала железная корона императора Хильдеберда. На этот раз настоящая, а не нарисованная, но как две капли воды похожая на ту, что протягивал своему далекому потомку князь Каген.
"Какое элегантное завершение истории…"
– Ведь ты не откажешь мне в любезности, Елизавета Скулнскорх, – раздалось за ее плечом. – Я думаю, это должна сделать именно ты!
Елизавета оглянулась. Людо стоял почти рядом, – а она и не заметила, как он пришел, – смотрел на нее, ждал.
– Разумеется, Людвиг Каген, – она бросила взгляд на зрителей, замерших в ожидании чуть поодаль, и улыбнулась, – я сделаю это.