– Они допустили серьезную ошибку, – сказал старый князь, обдумав последние слова Людо. – Оскорбив союзника, ты теряешь право на его верность и великодушие.
Старик сделал глоток горячего вина с пряностями и быстро взглянул на Людвига. Не мальчик, уже не мальчик – и дело здесь не в возрасте, вернее, не в одном лишь возрасте. Юноша или даже молодой человек. Невысокий, худой, но не тощий, а жилистый, крепкий… Узкое жесткое лицо, холодная синева глаз, черные пряди вьющихся волос, падающие на узкие пока, но обещающие вскоре раздаться, плечи.
– Вы поступили совершенно верно, ваша светлость, – сказал старик и остановил готовое сорваться с губ Людвига возражение жестом левой руки. – С того момента как я сложил с себя княжеское достоинство, я ваш подданный, Людо, хотя и ваш дед. – Он позволил себе скупо улыбнуться и увидел, что внук понял его правильно. – Каковы же теперь ваши намерения?
– Вы верите в пророчество? – вопросом на вопрос ответил Людо.
– Да, – старик был совершенно серьезен.
– Значит, мне придется сделать это самому.
– У вас нет армии…
– Ее придется создать.
– И с чего вы собираетесь начать?
На самом деле идея принадлежала какому-то древнему герою, имени которого не сохранила история. Но свиток с легендой о его подвигах хранился в библиотеке Задарского Кремля. В первый раз Людо прочел эту "сказку", едва научившись читать, то есть на пятом году жизни. В последний – три года назад. А с месяц назад, на одном из холодных и сырых ночных привалов, вдруг вспомнил во всех подробностях и подумал, что неслучайно нашел однажды – маленьким мальчиком – ломкий от старости пергамент, один из великого множества книг и документов, хранившихся в старинной библиотеке. Неслучайно. Не просто так. Потому что за находкой просматривался промысел Божий, никак не меньше. Пергаментный свиток связывал ребенка, едва ли осознававшего то, о чем читает, с его еще не состоявшимся будущим, когда именно перед ним – Людо Кагеном – встанет практически неразрешимая задача: создать большую армию, имея в своем распоряжении всего лишь княжескую дружину. Странно только, что Людвиг ни на мгновение не задумался над тем, а сможет ли и он, как тот герой древности, идти от победы к победе, увеличивая свою армию за счет славы и денег, добытых на полях сражений? Почему-то в своей способности побеждать он ничуть не сомневался. Но только в этом, потому что во всем остальном он уверен пока не был. Все требовало проверки и доказательств, и он был готов терпеливо проверять любую из гипотез, чего бы та не касалась.
Сначала он вспомнил о праще. Балеарские пращники… Но в новые времена их простое оружие не казалось уже таким эффективным, как прежде.