До смерти испугался Хэй Лубин, взмолился духам предков.
– Спасите! – закричал. – Помогите!
И помогла молитва ходина, не оплошали духи предков – послали ему спасение. Словно молния блеснула перед глазами у ходи. Вспомнил он все, что говорил ему когда-то и показывал Золтан. Все устройство пулемета вспомнил, и как целиться из него, и как стрелять. Бережно отодвинул лежащего ничком наводчика, мгновенно перезарядил пулемет. Ну, ходя, последний твой час наступил. Не посрами интернациональный полк, не посрами Поднебесную и духов предков!
– Тра-та-та-та-та-та-та-та! – четко и сильно заговорил пулемет. – Тра-та-та! Тра-та-та!
Как снопы под косой повалились беляки, срезанные прицельной стрельбой. Еще несколько секунд рвались они вперед, не понимая, что происходит, но все так же мощно и точно работал пулемет. Увидев, что падают они от «максима» десятками и мало не сотнями, испугались беляки, затоптались на месте, залегли. И тут уж в контратаку перешли красные.
С криком «ура!» – сначала нестройным, слабым, а потом растущим, мощным – красноармейцы поднялись с земли и пошли, целясь и стреляя, и даже стреляя не целясь. Как будто огненная стена выросла впереди них, двигалась с ними, не давала белым поднять голову, ответить. Никогда еще в полку, да и в любой другой красноармейской части, не стрелял пулемет так сильно и точно, не косил врагов так безжалостно.
Едва бой закончился, Намётнов подбежал к Хэй Лубину, сграбастал его своими лапищами, поднял, прижал к груди, расцеловал в обе щеки.
– Ходя, – сказал. – Собачий ты сын! Люблю больше жизни!
И осторожно поставил на место.
За этот славный бой ходю наградили грамотой и назначили наводчиком вместо погибшего Золтана. После того, как китаец взял пулемет в свои худые, но цепкие руки, полк уже не терпел поражений и смело выходил против врага вдвое, а то и втрое превосходящего числом. За ужасную победоносность ходин полк прозвали красными дьяволами. Даже отборные офицерские части беляков, с примкнутыми штыками ходившие в психическую атаку без единого выстрела, боялись выступать против красных дьяволов. Сам ходя в этом названии ничего особенного не видел – полк состоял из иностранцев, а их в Китае всегда звали чертями. Разве что тут еще включили уточнение – красные черти. Ходе не очень-то нравилось называться чертом, но выбора особенного не было.
Впрочем, как говорил комиссар Намётнов, не все коту масленица, будет и постный день. Случился постный день и у Хэй Лубина. Как-то раз пришлось им обороняться против многократно превышающих сил. И не то плохо, что людей у врага было много, плохо, что выставил он целых пять пулеметов против нашего одного – и все пять работали по ходе. Наводчик Хэй с его заряжающим отстреливались неистово, огрызались, как дикие звери – да только где им одним против пяти!