– Неприятно, – согласился граф Голландский, – если бы это был не того… не монастырь… Я бы уже давно того, повесил кого-нибудь.
Тут выходит к ним то ли привратник, то ли еще кто и говорит таким елейным голоском:
– Монсеньёр Алберт просит господ пройти через двор в сад.
– Он чего, пьяный, что ли ? – обратился Уильям Второй к королю Римскому, имея в виду Алберта Великого. – Какой сад? Куда он нас приглашает? Там же холодно! А может, у него маразм старческий?
Король Римский, знакомый с фокусами великого лепителя повседневной мистики, покачал головой и заметил:
– Если Алберт приглашает в сад, значит, все в сад.
– Ну там же холодно?
– Посмотрим. Ничего не бойся, главное. Как говорят в здешних местах, Альберт ребенка не обидит.
И они прошли через двор. В саду, действительно, было не жарко. Мороз загибал так, что даже сказанное горячим шёпотом слово и то скатывалось с губ ледяным шариком.
– Ну и шутки у магистра, – пожаловался граф Голландский, зябко попрыгивая, – у меня в паху уже мошонка…
Однако тут появился Алберт Великий и все почтительно смолкли, так и не узнав, что творится с графской мошонкой. Одет Алберт Великий был по-летнему, в шорты и шлепанцы, и насвистывал беззаботно. Не успели присутствующие что-либо прикинуть в голове на этот счет, как Алберт Великий взмахнул палочкой, похожей на тирс, и произнес несколько непонятных слов.
Неожиданно снег исчез, а голый сад стал цветущим, полным птиц и цветов. Зеленая трава и деревья заблагоухали таким ароматом, что пряный вкус оседал на языке и в горле.
Гости не готовые к такому приятному сюрпризу, конечно, онемели. И пока в сад выносили столы и накрывали к ужину, они щипали друг друга за щеки, дергали за усы и пинали под коленки, дабы убедиться, что не спят.
– Неплохо, монсеньер, – пришел первым в себя король Римский, – совсем неплохо.
– Небывалое чудо! – восхищенно вторили ему спутники, – Небывалое чудо!
Не обращая внимания на привычные с детства восторги и почитание, Алберт пригласил гостей к столу.
За ужином Альберт Великий как ни в чем не бывало говорил о пустяках. О том, как прекрасен город Кёльн, о том, как прекрасны и воспитаны здесь девушки, и как умны и талантливы юноши, о том сколь много редких книг в монастырской библиотеке, о том, сколь остер на язык и горяч на руку здешний повар. И о том, сколь понятлив и расторопен старый садовник, и как мило по-простому собраться здесь в его саду теплым обществом и испить доброго винца под сенью цветущих деревьев, болтая о бренном.
На робкие попытки гостей выведать тайну чудесного преображения зимнего сада Алберт Великий отвечал очередным тостом или пространными рассуждениями о неприятии им зимней рыбалки и двоякости витализма.