Как же Стенину хотелось её ударить! Изо всех сил, так, чтобы кровь брызнула из разбитого носа! Но вместо этого он лишь как следует встряхнул Пелагею и прошипел:
— Заткнись! Заткнись, слышишь?!
Она продолжала говорить, словно в ней включился механизм, отвечающий за извержение потоков бессознательного бреда:
— Не продолжается жизнь... Нет жизни... Жизнь закончилась...
Стенин встряхнул её ещё раз, теперь уже грубее.
— Заткнись, я сказал!
Она вдруг часто-часто заморгала, сделала глубокий вдох, посмотрела на Стенина растерянно. Стая чёрным облаком двинулась к лесу, уступая место солнечным лучам.
— Я не хотела! — выдохнула Пелагея и с ужасом уставилась на мёртвую птицу возле своих ног. — Нет, нет! — мотнула головой. — Нет, это не я! Я не могла!
— Не могла?! — голос Стенина походил на звериный рык. — Но ты, мать твою, это сделала! Ты что, совсем умом тронулась?!
Пелагея топнула ногой.
— Не кричи на меня! Я правда не понимаю, как это случилось! Мне жаль, очень жаль! — она зажмурилась и снова открыла глаза. — Я помню, как сжала ладонь, я всё понимала, но... не понимаю, зачем сделала это.
Стенин вспомнил тот лукавый взгляд, с которым она убила синицу. Убила, словно назло ему! А теперь уверяет, что не понимает, зачем это сделала? А ведь действительно не понимает. Ей и правда жаль птицу. Тогда как объяснить все эти перепады в настроении и поведении? Проблемами с психикой?
-Ты меня сильно разочаровала, Пепа, — заявил он мрачно. — Я понял, что не могу тебе доверять.
— Опятьзапрёшьвтойкомнате? — Пелагеянахохлилась, втянувголовувплечи. — Яжесказала, чтонехотелаубиватьптицу. Мне нравилось, когда она клевала зёрнышкис ладони, и меньше всегомнехотелось ей навредить.
В голове начала набухать боль и Стенин коснулся пальцами виска. Он не знал, что теперь делать с девчонкой. Соднойстороны, хотелосьеёнаказать, сновапосадитьподзамок, асдругой... что если такое наказание вызовет стойкое бесповоротное презрение к нему. Такое презрение, которое окончательно всё испортит. К тому же она обещала приготовить на обед мясную запеканку, и у него было сильное желание посмотреть, что из этой затеи выйдет. А если он сейчас пойдёт на поводу своей злости, то никакой затеи и вовсе не будет.
— Ладно, — выдохнул он. — Считай, что я тебе поверил. Кажется, ты действительно не хотела убивать птицу. Но, если ты ещё раз меня расстроишь, то не взыщи, Пепа.
Онакивнула, потупиввзгляд.
— Ачтоссиницейделать? Неоставлятьжееёвоттак...
Чувствуя, какусиливаетсяболь, Стенинподнялптицу, отнёсеё коградеизакопал в снег. А что он ещё мог для этой пичуги сделать? Невземлюжееёзакапывать, упернатыхнебываетмогил.