— Недождёшьсяпомощи, полковник. Не-а, недождёшься! Самтопайнаводопой, аясловодаю, мешатьнестану.
Стениношарашеннопогляделейвглаза.
— Пепа, чтотытворишь? Придивсебя!
— ЯнеПепа, полковник, — онапокрутилаголовой, словноразминаязатёкшуюшею. —Сейчас, нет. Неужелитыещёнепонял, чтоявернулся?
Раздвоениеличности? Стенинувспомнилсямедицинскийтермин«шизофрения». Девчонкабольнанавсюголову! Иопасна! Втакомсостояниионаиубитьможет! Ужеубиласиницу. Аондажесопротивлятьсяневсостоянии, абсолютнобеззащитный.
Пелагеявернуласьвкресло, вольготнооткинуласьнаспинкуиуставиласьвтелевизор. МышонокДжерривмультфильмесделалкотуТомуочереднуюпакость.
Стенинсглотнулскуднуюслюну, подумав, чтовтакомпоганомположенииещёнебыл. Страх, боль, бессилие—такчувствуетсебязверь, угодившийвкапкан. Инекоговинить, кромесебя, ведь«АкцияпоспасениюалкоголичкиПепы»этоегозатея. Следствиепривелокплачевнымпоследствиям. Чёртовыгрехирешилискупить? Слишкомужвысокаценатакомуискуплению. Какбытеперьнесдохнутьотжаждывсобственномдоме.
ОнпосмотрелнаПелагею, котораяследилазапроказамимышонкаскаким-
тодикимазартом, словнопотелевизорунемультфильмшёл, аспортивноесоревнованиеионарьяноболелазаоднуизкоманд. Стениннапрягся, закряхтелисумелнемногоподнятьсяналоктях—ужечто-то! Оттакихусилийголовазакружилась, передглазамизамелькалитёмныепятна, новнёмвсёравнозагорелсяогонёкнадежды: еслиспособеншевелиться, тосможетиподняться! Непрямосейчас. Возможно, черезминуту, черезпять, черезполчаса. Одноонзналточно: помощиуПепыпроситьнебудет, нестанетпереднейунижаться.
Сэтоймысльюонсновараспласталсянаковре, отчаяннонадеясь, чтоегослабостьявлениевременное. Закрылглаза. Емухотелосьхотябынемногополежатьвполнойтишине, однакоПелагея, будтоиздеваясьнадним, приняласьхихикатьиподначиватьмышонкасловами: «Вглоткукотудинамитзасунь!.. Чайникомемупобашке! Расплющькотяру!»
Еёголосдействовалнанервы. Стенинпредставил, какдвакрепких, какбыки, санитаравсиниххалатахскручиваютПепу, надеваютнанеёсмирительнуюрубахуи«намордник», какойнадевалинаГаннибалаЛекторавфильме«Молчаниеягнят». АпотомвоображениенарисовалоПепувпсихушке, вкомнатесмягкимистенами.
«Тамтебесамоеместо!»
— подумалСтенин, послечегоразомкнулвекииприказалсебебороться—черезнемогу, вопрекижеланиюещёнемногополежать. Стиснувзубыдоболивдёснах, онупёрсяладонямивковёр, подтянултелопоближекдивану. Ещёусилие—исмогсесть. Сердцеколотилосьтак, словноонмарафонпробежал, воздухсхрипомвтягивалсявлёгкие, вголовегудело. Ноэтоничего, онбылсобойдоволен, унеговедьполучилосьсесть, прислонившиськдивану! Маленькийподвигсовершил, есть, чёртвозьми, чемгордиться. Теперьглавноенерасслабляться.