Эту довольно мрачную картину следует немного смягчить. В течение полутора десятилетий, предшествовавших первой мировой войне, которая прервала (временно, как тогда думали) многие позитивные перемены, кое-что и в самой церкви, и в ее отношениях с государством и обществом начало меняться. Это в особенности относится ко времени после революции 1905 г., к так называемому периоду столыпинской реакции. Во-первых, наблюдаются попытки возродить значение и роль церковного прихода. Прихожанам дали возможность играть более активную роль в церковной жизни, а приходские священники все более широко участвовали в решении социальных и экономических проблем паствы, вопросов, связанных с образованием. Воскресные и приходские школы стали играть заметную роль в распространении грамотности среди крестьянских детей. В городах приходы и клир брали под свою опеку крестьян, приезжавших искать работу на заводах или наниматься в услужение. Некоторые приходские священники помогали этим новым обитателям городов и их детям обустроиться, заботились об их духовном наставлении. Правда, если возникали потребности культурного и интеллектуального порядка, то церковь не могла ничем особенно помочь простым людям, поскольку она сама далеко отстала от ведущих течений в науке и в искусстве. Поэтому священники пытались держать свою паству в неведении о новейших представлениях. Тем самым они лишались возможности оказывать влияние на более образованную часть подрастающего поколения.
Наряду с возрождением приходской жизни первое десятилетие XX в. было отмечено также осознанием необходимости в проведении глубокой реформы центральных структур церкви и ее взаимоотношений с государством. Священники и миряне требовали, чтобы Собор Русской православной церкви обсудил этот вопрос. Началось движение за восстановление патриархата, отмененного Петром I, как средства освобождения церкви из цепких объятий государства. Эти реформаторские усилия не принесли сколь-нибудь существенных результатов, пока продолжала существовать империя. В 1917 г., однако, при Временном правительстве Собор восстановил институт патриарха, новый патриарх Тихон был избран в 1918 г. Так, парадоксальным образом церковная жизнь оживилась в тот самый момент, когда власть в стране переходила к воинственно атеистическому правительству. «Освобожденная», отныне независимая от государства церковь более глубоко включилась в жизнь общества и в годы гражданской войны разделила муки народа.
Как бы ни развивалось реформаторское направление, первые годы XX в. стали водоразделом во взаимоотношениях между церковью и образованной элитой империи. Эпоха Серебряного века ознаменовалась драматическим возрождением интереса к метафизике, а также к идеалистическим и виталистическим философским течениям: символизму, неокантианству, учению Бергсона, Ницше и др. Сходные процессы происходили на Западе, однако в России это нашло гораздо более глубокое отражение в литературе, искусстве, науке, общественно-политической мысли. Наиболее характерной чертой этого процесса в России была связь, которая установилась между религиозной мыслью и наукой в результате возрождения философии. Кроме того, по примеру славянофилов XIX в. более активную роль в религии по сравнению с клиром и учеными-богословами стали играть светские люди. Поскольку церковные власти в лучшем случае относились к этим проблемам равнодушно, лишь немногие представители духовенства принимали участие в процессе духовного возрождения. В то же время можно отметить, что некоторые ученые приняли сан, например С. Булгаков, В. Зеньковский. В те годы происходил интересный эксперимент во взаимодействии духовенства и мирян: религиозно-философские общества, основанные в Петербурге и имевшие свои отделения в Москве и в Киеве, стали местом, где миряне и представители духовенства собирались для обсуждения религиозных, философских и политических проблем. Вероятно, церковные власти запрещали участие в них высшим иерархам (т. е. епископам и настоятелям монастырей), однако отдельные священники и слушатели духовных академий и семинарий поддерживали тесные связи с мыслителями и публицистами из числа мирян. Впоследствии некоторые представители интеллигенции и лидеры духовенства возобновили свои контакты в эмиграции.