Сейчас самое время высказать наши соображения относительно тех вопросов, которые были подняты в начале этой главы. Каким было отношение эмиграции к прошлому России и как эти взгляды преломлялись в работах историков-эмигрантов? Если говорить об эмиграции как об общественной группе, то ее отношение к прошлому своей страны было противоречивым. Бремя испытаний, пережитых эмигрантами во время драматических событий недавней истории, полностью «испортило» восприятие исторического прошлого. Они безоговорочно отвергали его, не проявляя большого интереса к истории России в той интерпретации, которую предлагала дореволюционная историография. Поскольку историки-эмигранты продолжали придерживаться методов, убеждений и основных трактовок, которые были выработаны в прежние времена, они получали лишь незначительный отклик со стороны эмигрантского сообщества, а работы их не пользовались большим успехом.
Сложности, с которыми были связаны попытки вести новые исследования, ограниченные возможности для публикации трудов не позволяли эмигрантам идти в науке непроторенными путями. Это обстоятельство позволяет объяснить тот огромный успех, которым пользовался у эмигрантов исторический роман — жанр, соединивший в себе ностальгические воспоминания, занимательные слухи, достойные подражания характеры, а также скептическое отношение к возможности предвидения и понимания хода развития событий, не говоря уже о воздействии на него. В этом кроются причины популярности Марка Алданова, последнего крупного представителя этого жанра. Романы Алданова, несмотря на их стилистический и литературный блеск, не выдержали испытания временем, хотя в настоящее время, по всей видимости, в силу тех же самых причин, в среде эмигрантов третьей волны, а с недавних пор — и в Советской России наблюдается возрождение интереса к его творчеству.
Основным фактором, обусловившим неэффективность работы историков-эмигрантов, а также отсутствие у них последователей, была их неспособность пробудить интерес к своей работе в странах Запада. В 20 —30-е гг. Россия интересовала Запад только как страна, где проводился «советский эксперимент». Прошлое России мало интересовало и его противников, и тех, кто поддерживал этот «эксперимент». Они разделяли антиисторические настроения первых лет существования большевистского режима и были разочарованы, когда Сталин начал демонстрировать свое уважение к прошлому России. Настроенные антисоветски обыватели совсем не проявляли интереса к этой стране: их возмущало, что Россия устранилась от дальнейшего участия в первой мировой войне, отказалась от выплаты внешнего долга и оказывала поддержку всякого рода модернистским и нигилистическим направлениям в политике, искусстве и литературе. Они с одобрением читали либеральных историков-эмигрантов, которые писали об отсталости России по сравнению с Западной Европой, но и только.