Прекрасно помню, как в юности я зачитывался сочинениями Менендеса Пелайо. Как известно, в его трудах часто говорится о неких «германских туманах, или туманностях», которым автор противопоставляет «латинскую ясность». С одной стороны, эта мысль безумно мне льстила, с другой – вызывала искреннее сострадание к представителям несчастной нордической расы, навеки обречённых на туман в голове.
Только вообразите себе поистине бесконечное терпение, хранимое на протяжении тысячелетий миллионами людей, судьба которых никак иначе не могла бы гордо нести тяжкое бремя своей печальной судьбы и при этом ничуть себя не жалеть.
Позднее я убедился: в точке зрения Менендеса Пелайо нет ни капли правды. На самом деле это очередная неточность, или нелепость, которые, словно проклятие, без конца нависают над нашей несчастной нацией. Нет никаких «германских туманностей», как, впрочем, и пресловутой «латинской ясности». Есть всего-навсего два описательных выражения, которые не содержат в себе ничего конкретного, кроме хорошо продуманной и преднамеренной лжи.
Конечно, между германской и латинской культурами имеется существенное различие. Но оно сводится лишь к тому, что первая, по сути, жива своей глубиной, а вторая скользит по поверхности. Итак, обе культурные формы представляют собой как бы два измерения единой, цельной европейской культуры. Следовательно, у нас нет основания считать, будто вышеназванные формы обладают разной степенью очевидности или ясности.
Но прежде чем заменить противопоставление «ясность – неопределённость» на оппозицию «глубь – поверхность», следует раз и навсегда исключить возможность ошибки. Ведь источником заблуждений здесь выступает неверное истолкование самого термина «латинская культура».
По сути, оно объясняется одной великой иллюзией, в которой все мы (французы, итальянцы, испанцы) постоянно находили себе утешение и оправдание в любую тяжкую пору. Посмотрим правде в глаза. С какой стати мы возомнили, будто мы – потомки Богов? Наша «латинская самобытность» превратилась в некий генеалогический акведук, по которому к нам якобы поступает кровь самого Зевса. Но это чистой воды лицемерие, служащее простым предлогом для общей распущенности. По правде говоря, Рим не имеет к нам отношения. А мы, не раздумывая, устроили себе из семи холмов чудесный наблюдательный пункт, с которого непрерывно созерцаем золотую гладь Эгейского моря, излучающую пламенную энергию древнего мира эллинов. Но это – самообман, иллюзия. Ибо мы совершенно напрасно претендуем на роль преемников (даже потомков!) славных греков.