– Какой симпатичный молодой человек! Мы ждем вас, проходите.
– Э-э, я сейчас, одну секунду.
Вышел обратно на улицу, ну на фиг, если Игорян не придет, я здесь не останусь. А вот и он.
– Давай покурим, минутка еще есть, мерзкая погода…
– Я уже уходить собирался.
Дождь барабанил по железному козырьку, машины какие-то приехали во двор, шуршат колеса по лужам, хлопают двери. Игорек обернулся, сигарета выпала у него изо рта.
– Ой, бля-а…
– Ты, – говорю, – прям, как мой пес.
– Стоять!
Кто-то очень большой и сильный, схватил меня сзади за шкибот и брючный ремень, раскачал и выкинул с крыльца на клумбу. Вдогонку некто пробегающий мимо добавил мне пыром в глаз, для полного успокоения. Я в восхищении!
Игорька догнали в коридоре, шваркнули палкой по голове и потащили за ноги в актовый зал. Крики, грохот, публику не трогали, толпа ломанулась в дверь на выход, будто фарш из мясорубки. Избивали конкретных людей – пастора, теток с портфелями, Игорька, еще одного чудилу, палками железными и деревянными, одну бабу душили тряпками, вой, мат.
Я не стал досматривать, убежал. На Суворовском проспекте зашел в продуктовый магазин, сел на подоконник. Левый глаз заплывал гематомой, надо придумать, что сказать жене, хорошо, что жив остался. Что ж, имею право выпить, в кармане семьсот пятьдесят рублей.
Прошло больше десяти лет, сейчас весна две тысячи двенадцать. Света после развода со мной очень удачно вышла замуж за офицера таможни, Валька оканчивает университет в Бостоне, я недавно нашел его «ВКонтакте», меня он вряд ли помнит. А я сижу в кафе на Владимирском проспекте, мимо меня только, что сметая пластиковую мебель уличных кофеен, пробежало мое прошлое. А там, на перекрестке на зеленый свет светофора переходит улицу мое будущее. Тридцать лет, разведена, вместе работаем. Может, это то к чему я шел, чего я так ждал, из лучших снов моих и вечного ожидания мифического счастья.
Прощай, Игорек, мне говорили, что тебя закидали бильярдными шарами в закусочной «Сиреневый туман», что ты уехал, что ты давно на Южном кладбище. Живой. Я обязательно тебе позвоню, как-нибудь вечерком, когда будет рекламная пауза.
В поликлинике, на втором этаже в углу дивана с кроссвордом на коленях, сидит мужчина лет сорока пяти, он не болен и "не за кем ни занимал".
Мужчина вытянул ноги, потянулся, бодро вскочил с дивана, прошел в туалет. Заперся на крючок в отдельной кабинке, достал из пакета пластиковую бутыль с пивом, приложился к горлышку и высосал почти половину.
– Лайонель! Ну чего? Да нихуя.
Этой фразой он выражал крайнюю степень удовольствия.