Адриан оборачивается и глядит на меня. Не стоило ему этого делать, поскольку страстное желание прикоснуться к нему с удесятеренной силой бурлит в моей разгоряченной крови…
— Спасибо, что привезли меня в Ансбах, — проговариваю на едином дыхании, делая стремительный шаг вперед и припадая к его груди в якобы благодарном порыве.
Всем телом ощущаю, как он напрягается под моими руками и только секундами позже кладет ладони на мою спину. Так легко, осторожно, словно меня коснулась крылом одна из тропических бабочек Алекса, возможно, тот самый оранжевокрылый Монарх, вылупившийся в это самое утро.
И мне кажется, я могла бы стоять так вечно…
Но Адриан произносит:
— Шарлотта, мне пора, извини. — И отходит.
Мне стыдно глядеть на него, и отвечаю я мягкому стулу, стоящему у стены:
— Да, я понимаю. Еще раз спасибо.
И через секунду:
— Хочешь, чтобы я позвонил Юлиану?
— Нет, я сама это сделаю.
Секундная заминка…
— Прощай, Шарлотта. — говорит и выходит, оставляя меня с целой вереницей загадочно-непостижимых эмоций и мыслей, которые едва ли не разрывают меня пополам.
Неужели мне нравится Адриан Зельцер, отец моих друга и парня одновременно?!
Неужели я была настолько глупа, что позволила себе принять его мелкие знаки внимания за проявление взаимной симпатии?
Неужели…
Давлю на виски, пытаясь не дать этой тревожной, мучительной мысли завладеть всем моим существом: я вовсе не влюблена в мужчину старше себя, в мужчину, от которого дух захватывает и мурашки пробегают по коже.
Мужчину, у которого есть своя страстная итальянка…
— Возьми себя в руки! — строго одергиваю себя и направляюсь к дедушкиной палате.
Операцию назначают на утро следующего дня, и ночевать я отправляюсь домой, как дедушка и настоял. Правда, я слишком взвинчена мыслью о притяжении к отцу своего фейкового парня, и сон никак не идет — я полночи ворочаюсь в постели.
Возможно, я неверно истолковала собственные желания?
Возможно, я ошибаюсь и дружеское участие приняла за любовь?
Возможно…
Но я понимаю: здесь что-то большее, нечто намного большее… Такое, что заставляет до ломоты в пальцах желать касаться, пусть даже облаченного в жесткий пиджак, тела с глазами серо-зеленого цвета.
Тела, которое хочется обнимать…
И голос которого заставляет трепетать бабочек в животе.
Вспоминаю, как Адриан растирал мои замерзшие ноги, как заботился обо мне, и в груди что-то сладостно замирает…
Как танцевала с ним в паре на мексиканской свадьбе и какое умиротворение и покой наполняли меня в тот момент…
Стремительно сажусь на постели и констатирую: я влюблена в Адриана Зельцера! Хватаю подушку и кричу в нее что есть мочи…