— Еще увидимся, — пообещал Кирилл и пошел дальше.
Дело было в субботу, а понедельник — день тяжелый, суетливый, запарочный, так что выяснить правду Булатникова могла не раньше вторника. Три дня душевных терзаний — это довольно много, глядишь и кондрашка на нервной почве хватит.
Дурной знак судьбы стал единственным событием, принесшим хотя бы мимолетную радость. Все прочее было безрадостным, угнетающим. Знакомые места навевали грустные воспоминания, а встречи со старыми знакомыми царапали душу. «Ну почему же у них все сложилось, может и не совсем так, как хотелось, но все же сложилось, — завистливо думал Кирилл, — а у меня — нет. Чем я хуже других?».
Разумеется, он был ничем не хуже, а во многом и гораздо лучше своих однокашников, просто ему катастрофически не везло. Фатально не везло. Фундаментально. Регулярно. Стабильно. Если бы Кирилл верил в сглазы, то он бы обратился к ведуньям-колдуньям, но во всю эту мистическую чушь он презирал. Корни происходящего запрятаны гораздо глубже, чем кажется доверчивым простакам. Заклинания и талисманы не могут ничего изменить, хотя бы потому что они созданы людьми, которым не дано проникнуть в потаенные правила мироздания. Не исключено, что этот замечательный мир является экспериментальной моделью, созданной каким-то сторонним разумом. В данном конкретном случае этот разум хочет узнать, сколько увесистых подзатыльников нужно человеку для принятия решения о добровольном уходе из жизни. Что ж, эксперимент близится к концу. Нужно только дождаться размена квартиры и подготовиться к прощальному хлопку дверью. Хлопнуть хотелось так, чтобы запомнили все — и причастные, и непричастные. Помирать — так с музыкой!
Покойнику квартира не нужна. Оставшиеся в живых позаботятся о том, куда деть его бездыханное тело. Кириллу хотелось, чтобы его прах развеяли над Волгой с высокого берега, близ речного вокзала Ярославля. Речной вокзал был знаковым местом в жизни Кирилла Антипова, впрочем, тогда еще Барканского. Именно здесь, на причале, он впервые в жизни поцеловал по-настоящему, в губы, одну замечательную девушку и признался ей в любви. Нет — сначала признался, а потом уже поцеловал… Впрочем, последовательность не важна, важно, что у них впоследствии не сложилось… И хорошо, что не сложилось, а то бы было в жизни одним разочарованием больше. Но причал остался в памяти Местом Радости, знаковой вехой, с которой началось превращение мальчика в мужчину. Вечный покой следовало обретать рядом с этим местом. На причале, наверное, не разрешат развеивать прах, но за пределами вокзала это можно сделать без помех.