Каждый новый день подтверждал, что в этом лучшем из миров все делается к лучшему. Если бы не вся эта судебная кутерьма, сидел бы Кирилл сейчас в отцовской больнице… Нет, там было хорошо и просто замечательно, но в Калининграде оказалось лучше, во всех смыслах — замечательная должность, более чем хороший заработок, заманчивая перспектива становления заместителем главного врача по лечебной работе… По поводу докторской Михаил Александрович обещал подумать, что на языке деловых людей означало согласие с несколько отсроченным исполнением. На том материале, который перелопачивали подчиненные Кирилла, можно было и пять докторских диссертаций наваять, было бы желание.
«Не было счастья, так несчастье помогло», философски думал Кирилл, с недавних пор убедивший себя в том, что хирургом ему быть никогда не хотелось, он просто по инерции продолжил семейную традицию. Ничего удивительного в таких мыслях не было — это нормальная компенсаторная реакция. Для того, чтобы жить спокойно, человек должен быть довольным своим местом в жизни. Пока работаешь хирургом, нужно верить в то, что лучшей специальности на свете не существует. Ну а если с хирургией не сложилось, то зачем расстраиваться-убиваться и рвать волосы на голове? Проще сказать: «да не очень-то и хотелось».
— Все ли хорошо? — постоянно интересовалась мать.
Формулировка была новой. Прежде мать спрашивала «как дела?». Вроде бы одно и то же, но на самом деле нет. «Все ли хорошо?» несет в себе больший градус обеспокоенности.
— Все нормально! — бодро отвечал Кирилл. — Только вас не хватает!
Пребывание в Калининграде рассматривалось как временное, поэтому Кирилл снимал квартиру, хотя, в принципе, мог бы продать свою ярославскую трешку на Пушкина и купить на вырученные деньги что-нибудь скромно-приличное в Калининграде, который Кирилл уже привык называть на местный манер Кёнигом. Но как-то раз Михаил Александрович сказал ему, что департамент не разорится, если предоставит квартиру ценному специалисту, надо только проработать в Кардиоцентре три года. Тоже хорошо, даже если не оставаться здесь навсегда, то иметь резиденцию на Балтике не помешает.
Единственным минусом калининградского бытия стал дефицит общения. С коллегами Кирилл предусмотрительно не сходился, потому что любое знакомство между врачами сразу же приводит к разговорам о том, кто где учился, кто где защищался и кто где раньше работал… Посвящать всех в подробности собственной биографии Кириллу не хотелось, а выдумывать новую было опасно — а ну как попадешься на лжи? Да и на вопросы, касающиеся научно-практической группы, тоже отвечать не хотелось, а такие вопросы неизбежно возникли бы… Нет, лучше уж прослыть среди коллег необщительным человеком, а жажду общения утолять в барах. Барные знакомства практически безопасны — поболтали и разошлись. Но в барах Кирилл знакомился только с мужчинами, дамы, которые легко идут на контакт в подобных заведениях его не привлекали. Другое дело — знакомство на выставке или на каком-то ином культурном мероприятии. На худой конец можно и в театре, там много одиноких интеллигентных женщин. Одной пойти не с кем, у другой кавалер заработался или подруга заболела, третья сама на охоту вышла… Поделишься в антракте впечатлением от постановки, оценишь реакцию, а после в гардеробе «случайно» окажешься рядом — вот и познакомились.