Словом, описывал почти что райский уголок, и Георгий всё не мог взять в толк, к чему он это делает. Выяснилось это под конец пути.
— Ось так, Георгий Петрович, живём мы дружно, ниякых притеснений никому нэмае. Алэ така жизнь села занозой в задницу одном местному князю — Бориске Семихватову. Достал он откуда-то бумажку, которой и цена-то три копейки ассигнациями, що моя земля завещана ему то ли евоной бабкой, то ли тёткой. Що я вам скажу — цэ крывда вид початку и до конца.
— А как вам эта земля досталась?
— За вийну! За крымское дило пожалована была мэнэ ця землица! И грамота у меня есть! — Перещибка полез за пазуху.
— Нет-нет, я вам верю вполне. К тому же я всё равно не полномочен разбирать дворянские споры.
— Але вы столычный начальник, и я бы хотел, щоб вы знали правду.
— Хорошо.
— Ось добре.
К концу разговора всадники как раз добрались до Антипова двора, спешились и прошли в избу. Внутри нашёлся сам староста и Николай с Демидом.
При появлении капитана солдаты встали, за ними поднялся и Антип.
— Доброго дня, Антип. Николай, есть что доложить?
— Так точно. Антип Осипович раскольника приютил в сарае.
— Так. — Георгий посмотрел на старосту. — А сейчас он где?
— В лес пошёл, грибочки собирать, — ответил тот.
— А часто ты его к себе пускаешь? Что можешь о нём рассказать?
— Бывало, что приходил ночевать. Божий человек, как не пустить?
— Божий человек? Ладно. Демид, Николай, вы отправляйтесь на хутор Степана Остаповича, а мы с Антипом предпримем прогулку к лесному кургану. Быть может, и Митрофана там повстречаем.
— Георгий Петрович, — обратился к Воронцову Перещибка, — не про того ли вы пытаете приживалу, що у церквы обретается?
— О нём. Вы что-то знаете?
— Вин домогався жить у мэнэ на хуторе. И я приютил его. Але вин стал смущать людей своей болтовнёй, а как я его прогнал, так грозился пустить мэнэ красного петуха, щоб спалыты всё.
— А когда это случилось?
— Мисяца с два тому.
— Церковь уже сгорела?
— Так. А-а-а, що вы думаете, вин поджёг?
— Про то его расспросить надобно.
— Да не мог он, — влез Антип.
— Мог, мог, — возразил Перещибка. — Вин мэнэ сразу нэ пришёлся к сердцу.
Спор не имел продолжения. Солдаты отправились на хутор, выпросив у старосты телегу и пообещав вернуть её с мальчишкой, а капитан с казацким головой и старостой двинулись через деревню в сторону леса.
Антип шёл позади всадников, глядя в землю и бормоча себе под нос. Не было у него веры капитану, не след ему раскольника отдавать. Вот он и старался как мог задержать поиск — телегу отдал, а сам плёлся да спотыкался.
Староста уже почти доковылял до колодца на самом краю села, когда поднял взгляд и обнаружил, что всадники остановились. Но не за тем чтобы подождать его.