Все с саблями наголо, но и солдаты сложа руки не сидели. Пока конные гонялись за казаком — достали пистолеты, проверили заряды да слезли с телеги, а то сидя и стрелять несподручно.
— Мы едем на хутор по государеву делу, а вы кто такие?
— Его светлости князя Бориса слуги, он здесь государь и всё решает. Если можно, вас отпустит. — Говоривший заметил оружие и стал обходительнее.
— Ваш князь нам не указ, езжайте своей дорогой.
Было видно, что взявший слово татарин и сам не хочет лезть под пулю, но и просто так отпустить не может.
— Нас много, сейчас подоспеют остальные, сдавайтесь, — сделал он ещё одну попытку уговорить.
Демид, чувствовавший слабину как пёс труса, поднял руки и направил пистолеты на ближайших всадников.
— А у нас всего четыре пули, но вам хватит!
Татары отъехали, но держались близко, ругались и грозились.
— Олег, погоняй не спеша, — сказал Николай, и они двинулись к хутору.
А оттуда навстречу высыпал небольшой отряд. С гиканьем и залихватскими криками казаки рванули на выручку, расходясь в стороны вдоль дороги. Княжьи слуги не стали дожидаться окружения и поспешили к своим.
Вот так и оказались солдаты на хуторе и опять без командира. Это последнее обстоятельство не давало Николаю покоя. Только-только всё наладилось и на тебе, опять думай-гадай как правильно сделать. А что с господином капитаном и вовсе непонятно. Перещибка сказал — схватили его, связали. Благо, что не убили. И откуда черти пригнали этих сорвиголов? Ведь и не уйти им далеко теперь — придёт отряд из Воронежской крепости да с калмыками и поминай как звали. Не уйти никак, не уйти.
Табак не желал загораться, и Николай всё бил кресалом, а искры летели куда угодно, но не в трубку. Мысли отвлекали, а дело раскуривания трубки — занятие кропотливое.
«А откуда взялись эти лиходеи? Ведь ход в село закрыт. Полудница их пропустила? Как же так?.. Да она и погоню смогла бы задержать. А что же бабка-ведьма? Ведь нам помогать обещала. Или всё же она? Мать честная, что ж делать-то?»
Курение сегодня не задалось, и Николай бросил попытки, вытряхнул на руку табак, перебрал, вернул нетронутый искрой в кисет и пошёл к воротам.
Лагерь разбойников виднелся недалеко в лёгком тумане. Солнце уже взошло, и дымка истаивала прямо на глазах. Рогатки, телеги, палатки и даже головы татар из охранения стали видны.
— Поздорову, служивые, — приветствовал часовых Николай.
— Здорово, здорово.
На страже стояли двое — один уж в летах, а второй помоложе.
— Не видали ли чего удивительного?
— Чего удивительного?
— Ну, этакого, необычного. Может, баба с серпом ходила?