Саженей за двадцать до стены парламентёр начал кричать:
— Сдаёмся! Сдаёмся! Степан! Перещибка!
Их заметили сразу, заранее, и потому на стене уже был сам хозяин хутора. Он выглянул из-за края частокола и спросил:
— Хто там? Ты, Георгий Петрович?!
— Я! Со мной перебежчики — Корчысов со своими людьми.
— На кой черт они нам сдалися?! Идите сюда, пан капитан, зараз бросим вам верёвку!
Георгий уже подошёл вплотную, а татары остановились в отдалении — на них со стены глядели почти две дюжины стволов.
— Нет, Степан Богданович, нужно принять их. Там, в лагере, — Воронцов махнул за спину, — творятся дьявольские дела, и наша христианская обязанность спасти человечьи души от этого.
— Так они ж иноверцы, нехристи, на кой они нам? Чего стоите, Георгий Петрович? Лезьте сюда.
— А не возьмём мы — так возьмут они, и станет их больше. — Капитан не спешил. В конце концов он обещал Корчысову защиту.
— Нэхай становыться, мы их уж угостили разок, так и ще сможэмо.
— Нет, теперь сила в них будет, ярость необоримая, не побегут они, на штыки грудью наколются, а не побегут. Верьте мне, Степан Богданович, надобно их впустить!
— От вы заладылы! А колы они нас пэрэрэжуть ночью, своим выдадут?! Яка им вера може буты?
— Веры им мало, но посадим их пока под замок.
— Как я могу их впустыты? У меня тут бабы, детишки. Да и хлопцы с ними брататься нэ полезут. Нет, нэ надобны они нам, Георгий Петрович.
Упёртый казак в чём-то был прав, но Георгий не мог бросить доверившихся ему.
«Ба-бах!» — грянули пушки со стороны лагеря, и трое из числа перебежчиков повалились на землю, а остальные вздрогнули и сгорбились в страхе.
Татары заволновались, начали озираться в поисках убежища, но его не было — вокруг открытая местность, и через минуту-другую ядра опять выберут кого-то себе в жертву.
— Перещибка! Я не полезу без них, я обещал, ты сам видишь, нет им обратно дороги! — От волнения Воронцов даже перешёл на «ты».
— А, ладно, нэхай лэзуть. Хлопцы, скидай верёвки.
Татары ринулись к стене, а им навстречу полетели концы верёвок. Но многие стали лезть и так, лишь бы поскорее оказаться под защитой.
Снова грянул залп, и ядра снова собрали жатву — двое татар упали со стены вниз. Пушки были прекрасно наведены, несмотря на то, что солнце уже скрылось за горизонтом, и день проживал свои последние мгновения.
— Скорее, Георгий Петрович, лезьте, — увещевал Перещибка. — Що я буду с татарвою без вас робыты?
Георгий полез. Шаг за шагом он поднимался по стене, спиной чувствуя хищные жерла.
И вот снова залп!
Воронцов невольно втянул голову в плечи, а ядро, ударившее на вершок выше, перебило веревку. Капитан свалился вниз, на спину.