— Нет... я уйти хочу, сбежать, отпусти меня, Николай.
— Да ты что? Куда бежать?
— Не могу я больше, колдун проклятый каждую ночь приходит. Он убьёт меня и душу проглотит.
— Да что ты несешь? Тебя по голове задели? Господин капитан поможет, он с ним справится!
— Куда ему помогать, сам хворый.
— Дезертировать — последнее дело, ведь найдут, вырвут ноздри и на каторгу!
— Значит, на роду мне так написано. Хотел я пожить, поработать... эх, да чего говорить.
Тем временем бабы разглядели своих спасителей и бросились к ним.
— Николай, это Николай! Спасители! Избавители!
Плач вперемешку с радостными криками заполнил улицу.
— Бабы!!! — строго гаркнулНиколай. — Они вернутся! Скорее берите еду, одежду и в ближайшее село, дорога открыта! Скорее!!!
Николай хмурился и перевязывал руку Фёдору, а тот пытался поймать его взгляд. Федор молчал, но в его глазах кричала мольба.
— Говорю тебе, вернёмся вместе, — сказал Николай. — Теперь до Воронежа весть быстро донесётся, сидеть тут нам недолго.
— А и то! Я до Воронежа пойду! Я упрежу, у меня и деньги на дорогу есть. — Федор достал здоровой рукой кошель. — А хочешь, себе возьми, только избавь меня от этого проклятого места!
— Убери. Я тебе не начальник, сами меня выбрали... делай как знаешь.
— И трёх дней не пройдёт, как буду в Воронеже! — обрадовался Фёдор.
Он сунул раненую руку между завязками кафтана, простился с Николаем и быстро пошёл прочь из деревни. Походка его была хоть и спешная, но слабая, солдата заносило то в одну, то в другую сторону.
— Далеко ли так уйдешь... — проговорил сам себе Николай, вздохнул и стал скликать баб.
*Дошманнар! (татарск.) — Враги!
Пожар усиливался — на соседней хате загорелась крыша.
— Быстрее, так вас и растак, быстрее! Скачут уже, скачут!!! — пугал Николай.
С криками, плачем бабы с детьми стали уходить из села, а Николай вышел к полю, где его ждала полудница.
— Пороша, помоги им поля пройти, а то пока дотащатся.
— Нет в этом проку, хозяйка их не выпустит — волками затравит.
— Как же?!
— Прости... — Она помолчала. — Для себя старалась.
А Николай схватился за голову.
— Да что же это?! Что ж это за место, что за люди?! Тогда поверни их к хутору! Слышишь, к хутору!
Она пропала на мгновение и появилась снова.
— Они идут...
Но не успела полудница договорить, как из ближайшего дома вышла старая ведьма в сопровождении своего подручного, карлика-свистуна. Глаза её горели зелёным огнём, а рот щерился волчьими клыками.
— Ах, паскуда, стервь гнилая, ты что удумала?! — Ведьма протянула руку и сжала пальцы в кулак, а полудница, стоявшая поодаль, схватилась за горло! — Своевольничаешь за моей спиной!? Кончилась твоя служба! — Ведьма потянула к себе, и Пороша придвинулась, будто влекомая невидимой верёвкой.