Таня, обладавшая незаурядным здоровьем и жизнелюбием, стала часто лежать в больницах с сотрясением мозга, пока не получила наконец инвалидность. Всегда говорила — за провод зацепилась, с лестницы упала, на улице голова закружилась. Из дома она выходила редко — старалась найти работу на телефоне. Ходила, когда могла, только в Никольскую церковь. Мне говорила: « Только там отдохновение нахожу».
Виделись мы еще один раз. Она похудела, побледнела, но была все также хороша и улыбчива, только в глазах стояла печаль.
Последний всплеск странного оживления и интереса к жизни был у нее перед самой смертью. Она позвонила мне сама и сказала, что связалась с местной газетой, что хочет для них писать. Прочла мне заметку, просила поправить, поучить ее. Заметка была написана детски-беспомощно. Я что могла — поправила. Положив трубку, недоумевала — зачем это Тане.
Позвонила я ей через несколько месяцев — поздравить с днем рождения. Милый женский голос ответил:
— А вы не знаете? Она умерла, уже давно. Я ее дочь — Люба.
Таня умерла в сорок два года.
Один из ее верных друзей сказал нам с горечью: «Что ж вы, девки, ничего не знаете. Били ее дети. Приходили с мужьями, напивались, начинали требовать денег, разделить квартиру. Когда она отказывалась (у нее ведь больше ничего не было), начинали бить страшно, жестоко. С сотрясением мозга в больницу она попадала именно после побоев. Врачи настаивали, чтобы она написала заявление в милицию, но она категорически отказывалась. И умерла она в больнице после очередных побоев».
Жизнь Тани, может быть, и не была совсем праведной, но никогда не встречала я большего христианского самоотречения и любви. Всегда ставлю свечку за помин ее души.
Прозрачно небо. Звезды блещут…
А.С.Пушкин «Полтава»
Помню, помню с младенчества прекрасные украинские ночи! Ночи тихие, ясные, звезды огромные, сверкающие на небе, как умытые. Нигде нет таких ночей, нигде нет таких звезд. Бывала я и в северных краях, и в южных странах, но никогда ничего подобного не видела. Пронзительно памятны мне звезды эти — чистые, блестящие, звучащие, говорящие на своем, чуждом для нас языке.
Но и день, занимающийся тихим росистым утром, с соловьиным пением, затихающим под утро и отдающее музыку жаворонку, звенящему в небе, а потом — продолжение дня — кукованием кукушки.
Как хорошо в детстве начать день с того, что прослушав птичий концерт, бежишь в сливовый сад, снимаешь с дерева клейкую смолу и медленно, тягуче рассасываешь её, жуёшь до тех пор, пока последний кусочек не растает во рту. А ещё бесконечная, в полнеба, радуга, чистая и промытая, как всё украинское небо. Весёлая как песня, цветная, как ленточки на украинских венках, которые мне так нравились в детстве.