— Я тоже не знаю, как называется этот палец, — успокоил меня Бюдде.
— Слыхал? — пригрозил Олли в сторону Динго ремнём. — Ещё один писк и ты уйдёшь на дно Эльбы без пальца.
Рядом с эротическим варьете мы увидели Барсука. Он сигнализировал нам обеими руками. При этом, он чуть не сверзился с фонаря, на который залез для того, чтобы его было виднее. Ловко у Барсукв это выходило. Всё-таки за недели тренировок мы научились работать оперативно. Держась за фонарь одной рукой, Барсук ещё и жестикулировал отчаянно, будто кричал — Рената, Рената!
Да, Рената Колицер шла по Репербану, как пират по доске. Она несмело трогала руками водосточные трубы, будто хотела убедиться, что дело происходит не в компьютерной игре. Один раз она попыталась тыкнуть в проходящих мимо Бармалеев пальцем. Потом никак не могла обойти лужу. Она старалась над ней пролететь.
Я резко натянула Дингу поводок. Поводок хлопнул бородатому мальчику по шее. Он было рассвирипел, но при виде Ренаты расцвёл как кувшинка в болоте. Рената и вправду была очень красивой. На ней были удивительные резиновые сапоги, светящегося радужного цвета. А болоньевый плащ был покрыт наклейками с кофейными чашечками…
— Ана, ты что тут не одна? — озабоченно спросила Рената Колицер.
Вдруг она увидела сидящего у моих ног Динга — ничем, впрочем, не отличающегося от Бонго, который ей так нравился.
— Здравствуйте! — сказала она. — Помните, мы виделись в антикафе?
За дни пребывания в подвале бородатый мальчик совсем разучился общаться с людьми. Уж по крайней мере точно запамятовал, как и чем надо гипнотизировать. Нам это было только на пользу. Ляпни он чего нибудь невпопад, и прощай навсегда, лучшая подруга Рената.
Рената наклонилась к Дингу, чтобы получше его рассмотреть. Она случайно втянула носом душистый аромат его волос и всё! Динг уже не вонял как подвальный пёс, но всё еще пах собакой. Теперь даже я начала сомневаться что он и в самом деле человек. Сама была не прочь заиметь такого в качестве настоящего динго или хотя бы дворняжки.
— Мы вас покинем — сказал Барсук голосом, скопированным с голоса старшего Барсука, держащего речь на родительском собрании.
— Не хочется этому мерзавцу такую прелестную женщину отдавать … — начал Ходжа.
— Идёмте гулять, — перебил его Олли.
Ходжа только махнул рукой. А потом побрёл по направлению к «Шиш-Ибрагиму» один.