Наблюдение в тексте Эстерхази относительно игры Хидегкути (по сути же — одного-единственного его прохода с мячом) создает предмет исследования, который непосредственно касается футбола, ясно подчеркивает пространственный метод последнего и его espacement[17]. Однако этим не ограничиваются рамки данного наблюдения, поскольку в нем сжато, посредством одного лишь замечания, признается представленная в литературе и как литература взаимосвязь между искусством футбольной игры и писательством как искусством, которым, как признается в своем романе-интервью «Трюки на носовом платке» (1990, Kličky na kapesníku)[18] Богумил Грабал, он обязан искусству Хидегкути. Впрочем, поэтический взгляд на футбол, которому лишь позднее вторят «Трюки на носовом платке», обнаруживается еще в небольшом тексте Грабала «О футболе» (O kopané) из сборника «Домашние задания» (1970, Domácí úkoly). Уже в самом начале прозаической миниатюры, снабженной автобиографическими деталями, говорится, что футбол — «самая важная игра для прозы». Мысль эта соотносится с заключительным положением:
Для прозы футбол — самая важная игра на свете, потому что футбол — игра, в которой побеждает, как правило, не лучший[19].
К тому же подчеркивание выигрыша в пространстве не только обладает правдой, важной собственно для стратегии игры, но вместе с тем обнаруживает идеи организации пространства, естественным образом заключенные в футболе, в особенности в системе лиг и различных соревнований, согласно которым чемпионат или кубок проводится в пределах большего или меньшего пространства, причем хозяин поля часто является участником — так, точно благодаря этому статусу ему не только предоставлены права провести игру на своем поле и участвовать в ней, но и будто бы он к тому же пользуется правом отвечать за свое пространство, словно должен был бы или желал бы его защищать в футбольно-спортивном смысле[20]. Исходя из этого, представление о выигрыше в пространстве Хидегкути благодаря его ловкости можно распространить на Кубок Митропы, или Кубок Центральной Европы, при учреждении которого в 1926 году в Праге итальянские, австрийские, чешские и венгерские делегации спортивных чиновников вели переговоры как о самом Кубке Митропы среди клубных команд, так и о соревновании для национальных сборных, сопоставимом с установленным впоследствии Чемпионатом Европы. Против этого последнего выступила тогда ФИФА. В январе 1927 года Кубок Митропы, однако, был успешно учрежден — поначалу при участии югославских, австрийских, чешских и венгерских команд.