Первую роту Жичин догнал, но если б надо было догонять кого-то еще, он, разумеется, не смог бы: выбился из сил.
По обмороженным ногам эта рота вышла в «рекордсмены». Хочешь не хочешь, а задержаться здесь придется. Он дал командиру роты совет: сходить во взвод связи и попросить у старшины две-три пары больших ботинок или валенок. Тот хотел сию же минуту послать своего старшину, Жичин отговорил его: не такой у связистов старшина, чтоб сделать услугу своему коллеге. Уж если и уступит он небольшую толику, то только в случае, если попросит его об этом командир или политрук. Ротный повернул голову к политруку, засмеялся.
— Есть такие люди, — ответил политрук. — Сейчас же, пожалуй, и махну к нему. Валенки-то нужны позарез.
Он сразу и махнул, а Жичин рассказал ротному, как этот старшина взвода перед строем яростно растирал снегом замерзшую ногу одного бойца-разгильдяя.
— Да он просто молодец, этот ваш старшина, — сказал ротный. — Мне бы такого… — Он вздохнул, повернулся к Жичину и вперил в него серые, чуть улыбнувшиеся глаза. — А растирание мы сейчас тоже продемонстрируем. Перед всей ротой. У меня у самого нога подмерзла.
Продемонстрировал. Не спеша, с толком.
— Как в печке побывала, — громко сказал он, показывая на красную босую ногу.
Для вящей убедительности он решительно опустил ногу в сугроб и не вынимал ее оттуда с минуту. Всю эту минуту Жичин смотрел на строй, на бойцов. Пожалуй, все знали: при обморожении надо растираться снегом. Этому в северных краях учат раньше азбуки. Знать — знали, а вот решиться не могли. И не оттого, что смелости не хватило, — хлопот много: надо ведь остановиться, снять ботинки, растереть ноги, вытереть их, потом надеть носки, ботинки да еще догнать товарищей. Во-о обуза какая. Легче перетерпеть. Ведь, ощутив боль, человек не думает обморозиться всерьез. А сейчас начал сам ротный, все стоят на месте, догонять никого не надо, поснимали ботинки и давай с визгом и смехом растирать друг другу ноги. Ве-се-ло. Как-то само собой вышло все на славу.
— А ты, оказывается, дельный парень, — сказал ротный. — С виду не подумаешь.
Жичину стало неловко.
— Попробуй после такой похвалы задержаться в роте, — ответил он.
Ротный пристально поглядел Жичину в глаза, хотел, видимо, убедиться, не всерьез ли он. А ему после снежных ванн, развеселивших всю роту, и правда нечего было делать здесь. С комсоргом обо всем договорились…
Жичину теперь надо в четвертую. Это недалеко — четверка идет параллельно, — после похвалы ротного как-нибудь дошагает. А как будет вторую догонять — ума не мог приложить. Она теперь, поди, километров на пять вперед ушла. Ладно, надо еще до четверки добраться.