— Получай! — клинок промял набедренник, и плоть ожгла тупая боль. — Вот тебе, — второй замах, к счастью, чуть сместился, иначе латы точно не выдержали бы попадания в одно и то же место. — За все, — третий удар согнул коленный щиток, — мои… страдания! Я… — звяк! — лучше вас всех. Только меня… — стук! — должен любить отец. Ненавижу… — лязг! — Ненавижу… ненавижу!!!
Ярость алым туманом застлала взор, и последний замах, который должен был или сломать, или вовсе отрубить ногу, промахнулся и расколол надвое валун размером с тыкву. И пока Артан недоуменно пялился перед собой, Амис привстал на колено, прижал меч к груди и резко выпрямился, направив острие аккурат под шлем. И когда гулкое чавканье сменилось резким вздохом, со всей силы рубанул кулаком в середину лезвия, разрезав глотку от уха до уха.
Не меньше пинты крови выплеснулось на латы. Несмотря на ужасающую рану, воевода схватился за клинок, прошел два шага и только потом упал, проткнув насквозь еще и череп. Но черная магия так просто не отпускает своих слуг, и Артан еще несколько мгновений корчился и пытался освободиться. Но тут на выручку пришла Рюген и обдала его таким жаром, что доспехи расплавились, как фольга в печи, а от тела не осталось и пепла.
— Да пошло оно все в Бездну! — рявкнул один из рыцарей, спешился и помчал прочь, на бегу сбрасывая доспехи. Соратники ринулись было мстить за вожака, но драконица заревела так, что даже самые смелые припустили со всех ног. Но, несмотря на победу, никто и не думал радоваться и ликовать.
Альвин сел рядом с остывающим расплавом, шмыгнул и уронил лицо в ладони. Амис чувствовал себя немногим лучше, но слез лить совершенно не хотелось. Он понимал, что так будет лучше — для всех. И когда уже собрался забраться в седло и лететь к замку, от океана дохнуло такой вонью, словно там разом сдохла и разложилась вся рыба. Серо-черная завеса опустились почти до самых волн, а те разбушевались так, что лизали пенными верхушками бьющие меж туч молнии. И только тогда стало ясно, что не так во всей этой картине, помимо отвратительного запаха.
Тучи шли к берегу строго против ветра.
Океан вспенился, забурлил, и серые волны слились в громадный горб, будто со дна поднимался еще один остров. Шар-исполин лопнул, прорезанный костяным гребнем, и обнажил обтянутую шкурой спину такого размера, что на ней можно было разбить пшеничное поле. Ветер принес смрад столь чудовищный, что даже самые стойкие рыцари позабыли о паническом бегстве и поспешили прикрыть носы. Очевидно, это существо лежало под толщей воды с тех самых пор, когда Ковен истребил всех драконов. То есть, так давно, что некогда могучие кости вымылись течениями и стали хрупкими, как мел. И чтобы нести лоскуты просоленной плоти, скелет пришлось укрепить — как останками собратьев, так и порыжевшими листами металла неизвестного происхождения.