Ящер подался назад, намереваясь вырвать меч из рук, но противник сдержал натиск и миг спустя рубанул кулаком, как молотом — прямо по темени. Чудище тряхнуло башкой, зарычало еще громче, но добычу не отпустило, и настойчивость возымела свои плоды — клинок провис и согнулся посередине: пока совсем немного, но если давление усилится, из двуручника получится кочерга. Оставив попытки проломить толстенный череп, Амис схватился за гарду и, навалившись всем весом, провернул клинок в пасти, морщась от жуткого хруста, скрежета и перестука падающих под ноги клыков.
Да, он сумел освободить оружие, но при том совершил недопустимую ошибку — повернулся к противнику спиной. А тот словно этого и ждал, и незамедлительно угостил обидчика лучом промеж лопаток. И тело пронзила такая боль, как если бы кожу ожгли каленым копьем. И что хуже всего, колдовской огонь помимо безумного жара толкал не хуже тарана. Принц на мгновение потерял сознание, пошатнулся и упал на четвереньки, и только эта случайность спасла от неминуемого проплавления насквозь. Догорающий луч скользнул вдоль пластин, крепко приложил по затылку и ушел вверх, прежде чем иссякнуть. И хоть воин выжил, лишив при том врага основного заклинания, победой тут и не пахло.
Дракон ударом рыла в бедро повалил голема плашмя и пополз на него, намереваясь обездвижить и беспрепятственно разгрызть теменную часть шлема — самое тонкое и уязвимое место. Поддаваться никто не собирался — принц, презрев мучения, рывком перевернулся на бок и лягнул гада в горло, но дракон этого и вовсе не заметил. Почуяв кровь и страх, полудохлый кадавр заметно оживился, будто каждая успешная атака возвращала ему сто лет жизни. И когда гад почти добрался до нагрудника, Амис схватил меч за основание рукоятки и вонзил «яблоко» в глазницу, после чего отпустил рукоять и с размаху ударил поперек клинка. Эфес проломил кость, как яичную скорлупу, и по кованой обрешетке потекла густая черная слизь, воняющая так, что пролетавший над местом схватки гриф упал замертво.
Не дав ревущему чудовищу ни секунды передышки, принц отбросил меч и вонзил в рану кулак, вращая предплечье буравчиком и неумолимо подбираясь к мозгу — ну, или что там Культ использовал вместо него. И вместо бурой кашицы по броне стекали густые комки гноя вперемешку с трубами, проводами и малопонятными железными штуковинами. Но даже лишившись половины содержимого черепной коробки, дракон не утратил ни ярости, ни боеспособности. Быстрее рака отскочив назад, вцепился в кисть и рванул с такой силой, что оторвал правую конечность по плечевой сустав. Из «раны» с гулом вырвался огненный хлыст и рассыпался в воздухе мириадами искр, точно по прогоревшим поленьям врезали боевым цепом.