— Даже если я не стерплю и сломаюсь — за меня отомстят. Это не сойдет тебе с рук, ведьма!
— Посмотрим. Наставник — десять плетей! Потом в шахту. И не кормить до тех пор, пока не упадет в голодный обморок.
Порка была скорее унизительной, нежели болезненной — все-таки плеть это далеко не кнут. Пока колдунья плескалась в бассейне, узника швырнули на освободившийся лежак, задрали рубаху, приспустили штаны и принялись охаживать по спине и ягодицам, словно нашкодившего холопа. И все же хлесткие удары казались куда менее неприятными, нежели омерзительное чувство беспомощности, когда чары полностью подчинили голубую кровь. Когда будто оказался на краю обрыва, стоя на одной ноге на остром камушке, и лишь чужая воля решала, толкнуть ли вниз или втянуть обратно.
После наказания ему позволили одеться и потащили в замок. И если левая галерея была ровной и опоясывала укрепление с трех сторон, то правая представляла собой пологий спуск, уходящий в недра горы. По проложенным сбоку рельсам самоходом двигались груженые рудой вагонетки, и среди бурого железа попадались и камни с золотыми прожилками. И если учесть, что украшений ведьма не носила, похоже, далеко не все считали ее злодейкой и стремились уничтожить, а кое-кто из соседей тайком приторговывал, чтобы не портить отношения с королем. Это объясняло и еду, и вино, и ткани и прочие бытовые мелочи, которые не выплавишь, не выкуешь и не добудешь иным путем, кроме купли-продажи.
В небольшой пристройке перед шахтой Амис взвалил на плечо кирку, зажег масляную лампу и побрел вслед за Наставником. В штреке стоял жуткий грохот — десятки, если не сотни скелетов вгрызались в породу, а напарники с лопатами загружали осколки в тележки. Далеко принца не повели: шагов через сорок «конь» замер и поскреб клешней выступ каменного угля. Узник понаблюдал за стоящим поблизости шахтером — тот делал широкий замах, занося кирку за спину, и со всей силы лупил по камням. Попытка повторить прием привела к тому, что острие соскользнуло с породы, и дело лишь чудом не обернулось жуткой травмой — охранник и палач в одном флаконе успел перехватить инструмент за миг до того, как тот вонзился бы в стопу.
— Черт, да я тут убьюсь за полчаса! Не хочешь за меня поработать? — спросил Амис, и чудище отвесило ему подзатыльник мягким «кулаком».
Стирая ладони об шершавую рукоять, кашляя от пыли и шатаясь от нечеловеческой усталости, принц размышлял о нападении на мучительницу. И пришел к выводу, что этот поступок не только откровенно тупой, но и вдобавок идущий вразрез с собственным планом. Вот вам и хитрость, вот и попытки усыпить бдительность. Теперь ведьма не только устроит ему сладкую жизнь, но и навсегда потеряет доверие, что гораздо хуже любых измывательств. Все сошлось так удачно, что походило на вмешательство высших сил. Словно сами боги сжалились над страдальцем и вложили в его длань карающий кол. Один удар — и вот она, долгожданная свобода. Узник не только бы спасся, но и вернулся домой настоящим героем, ведь ему удалось то, что прежде не получалось даже у самых прославленных воинов. И тогда бы очередь из девок выстроилась до горизонта, а пиры закатывали каждый день, да такие, что запомнили бы на века! Кто ж, черт возьми, знал, что железо есть и внутри людей. Наверное, наставник по натурфилософии, которую Амис ненавидел всей душой и прогуливал всеми возможными способами. И вот теперь у него Наставник, от которого не сбежишь…