Рюген с полминуты пялилась на спутника, затем хлопнула себя по лицу и хрипло расхохоталась.
— Мне говорили, что ты редкостный болван, но чтобы настолько? Во-первых, я далеко не самая быстрая летунья. Во-вторых, с седоками стану еще медленнее и не смогу маневрировать. И в-третьих, Элара попросту не переживет полета. Это тебе не прогулка на корабле или в карете. Это долго, тяжело и опасно даже без стаи культисток на хвосте.
— Я готов рискнуть.
— Ты — идиот. И слова тебе не давали. Твой удел — не жужжать и выполнять приказы. Так что пасть хлоп-хлоп и жди лодку.
Она уже ступила в бьющий из люка столб света, когда услышала позади тихий голос.
— Сделай, как он просит, — прошептала ведьма, не размыкая век.
— Нет, — со злобой процедила подруга, однако гордо расправленные плечи дрогнули и опустились. — Пусть сгорит один город, зато спасется весь остров.
— Амис прав. Так нельзя…
— Можно! — она развернулась столь резко, что с ресниц слетели блестящие брызги. — Почему ты так добра к людям после всего, что они сделали с нами? После всего, что вынесла лично ты?! Наша задача — не дать их роду исчезнуть, а не стоять насмерть за всех и каждого! Городом больше, городом меньше — какая к черту разница?
— Рюген… Когда-то давно ты говорила точно так же, только про человечество в целом. И думала, что Культ все делает правильно. Но я поверила тебе. Поверила в тебя. И показала иной путь.
— Но ты можешь погибнуть, — драконица провела ладонью по щеке, оставив серебристый след. — Ради чего? Ради кого? Они и так убивают друг друга тысячами в бесконечных войнах и грызне. Они жестоки, алчны и глупы.
— А еще… — девушка улыбнулась, — они меняются.
— Элара… — с обреченной нежностью выдохнула колдунья.
— Готовься. Улетаем на закате.
Рюген выгнала своих хвостатых подружек на верхнюю палубу — пусть греются и заодно отпугивают незваных гостей. Внизу оставила лишь одну — самую ядовитую — на случай, если Амис вздумает навредить Железной ведьме. И только после этого ушла на рынок за едой — до заката времени много, а отправляться в путь на пустой желудок значит снизить и без того не самые высокие шансы на успех.
Принц отыскал рваный гамак, сложил в несколько слоев и подсунул под голову чародейки, как подушку. Сам привалился спиной к борту, широко раздвинув ноги, и какое-то время сидел молча, слушая плеск волн, скрип дерева и нервное дыхание под боком. И, наконец, собравшись с духом, произнес:
— Не сочти за грубость, но твои глаза… Как так вышло? Почему отец велел сделать это?
— Давай потом, — устало пробормотала Элара. — Мне надо поспать. И ты тоже ложись, а то свалишься с хребта и разобьешься.