Берг предостерегающе покачал головой, но меня вперло. Трогательные значит? Извольте.
— Это, я сочинил недавно, Ваше Величество, и сегодня дебют- и я заиграл вступление.
На глазах у детей съели коня
Злые татары в шапках киргизских,
Средь сучьев из леса сиротливо стучит
По стволам деревянным птица тупая.
Имя ей Дятл и стуки его
Заглушают рыдания детских глаз.
Дети хоронят останки коня,
Там лишь кишки и шкура его…(с)
Уже почти сразу монарх захихикал, к середине песни императрица зажимала рот платочком, публика попроще не скрываясь хохотала. Мне стало очень приятно, что русская аристократия — люди с юмором. Это был оглушительный успех, и умная Минина заявила, что она обещала мне еще один тур вальса. И утащила меня танцевать, чтоб не смущать следующих исполнителей.
И мы снова закружились…
Несмотря на подзуживание отца, утром, после бала у Мининых, я проснулся не только сам, но и в своей постели. Подумал, что нужно бы научиться спать до полудня. Чтоб полностью соответствовать образу светского бездельника. А пока подхватился и, как был, в трусах и нательной рубахе на босу ногу, побежал в парк за домом. С утра температура на улице — минус восемь. Плевать. Добежал до площадки посреди аллеи, встал и разогнал в себе кровь, втягивая магию, прану и прочую хрень, что наполняет местное пространство. А потом в хорошем темпе прогнал и разминочный комплекс. Завершив его двойным сальто назад. И, совершенно довольный, потрусил обратно.
На улице, возле входа в дом, меня встретил мой камердинер. В шубе, с полотенцем и тапочками в руках. В смысле, бегать полуголым по сугробам и скакать по парку- пожалуйста. Но ходить по дому потным и босиком- это не прилично. Пока шли ко мне, узнал, что Павел Андреевич приехали в три ночи, рассеянно улыбаясь. Но встали только что, и завтракают в столовой. Алексей Александрович вернулись под утро, и отдыхают. Ваш костюм приготовлен. Прикажете завтрак?
Принимая душ, вспоминал вчерашний бал. С Мининой я разругался. То есть она со мной. Я то и не думал. Откружившись с ней тур вальса, мы вернулись в компанию её подруг, и Берга с Неверовым. Паша горел глазом, и был захватывающе многоглаголен. Все, и мы с Бергом в том числе, потрясенно слушали про невероятные приключения фрегата «Облом». Паша не мелочился, и турков против нас было больше, чем их есть на планете, а пустынные самумы заметали нас непрерывно. Мы, с Лехой, держали покерфейс солидарности. Не знаю, как бы реагировала Маринка, но её утащил танцевать флигель — адъютант Дуров. А Берг и я, участвовали в Пашиных рассказах молчаливым подтверждением, что все было еще ужаснее, просто Паша скромный.