.
Согласно отчету ревизоров, большинство злоупотреблений обнаружилось по ведомству земских судов, поэтому 17 земских исправников также были отданы под суд. В итоге резюмировалось: «Вообще в Казанской губернии не было почти ведомства от коего бы казенные крестьяне более или менее не притеснялись, не было случая общественного или частного, по крайней мере из обнаруженных следствиями, в которых бы действия тех ведомств не обращали тех же казенных крестьян в предмет своего корыстолюбия»[385]. Подробный анализ беспорядков, вскрытых ревизией по отношению к государственным крестьянам, содержится в монографии Р. Р. Хайрутдинова «Управление государственной деревней Казанской губернии (конец XVIII — первая треть XIX в.)»[386]. Действительно, приведенные факты по сбору земских повинностей являются бесспорным доказательством «в подозрительном упущении должности» губернатора. Вместе с тем следует отметить, что эти «упущения» губернатор разделял с представителями местного дворянства, так как должности земских исправников и заседателей земских судов были выборными. Суть рокового противостояния губернского дворянства и коронной власти заключалась в стремлении губернаторов на открывающиеся вакансии назначать чиновников от местного правительства. Это воспринималось дворянством как ущемление их корпоративных интересов, а в обыденном провинциальном представлении создавалось мнение, будто губернатор стремится рассадить повсеместно «своих людей». Если же правитель губернии вступал в открытый конфликт с местным обществом, не сумев выстроить личные отношения, обострение противоречий этих ветвей власти было неизбежным. Вольно или невольно в институциональный конфликт, обремененный к тому же личными антипатиями, втягивались и столичные ревизоры, вынужденные решать, чью сторону следует им поддержать. Представляя себя воплощением высших государственных интересов и наделяя местное дворянство полномочиями проводить расследование от лица государства, ревизоры фактически обращались с губернской администрацией как с частными лицами, случайно оказавшимися на этих важных должностях.
В чем обвинялось губернское правление во главе с губернатором? В том, что «немалое число запущенных дел безгласно пропало в пожаре 1815 года», в умышленном укрывательстве документов, в том, что «утвердило в Мамадышский земский суд исправником губернского секретаря Афанасьева будто бы сужденного Правительствующим сенатом и прощенного только по манифесту». За этими обвинениями просматриваются кляузы бывшего канцеляриста Иванова. И хотя ревизоры лично дистанцировались от этого доносителя, тем не менее активно пользовались его старыми и давно опровергнутыми показаниями