– Но ты… как будто не рада, – сказала она, удивленно глядя на меня.
Синьор Фидардо положил руку мне на плечо.
– Ну что ты, конечно, Салли Джонс рада, – сказал он. – Просто встреча с Морру произвела на нее сильное впечатление. Он очень болен. Честно говоря, я думаю, что дни его сочтены.
~
Мы долго не ложились в тот вечер. Ана и синьор Фидардо были так рады за меня. Синьор Фидардо несколько раз пересказал Ане, как мы встретились и о чем говорили с Альфонсом Морру. Ана хотела знать все до мельчайших подробностей.
– У него был жар, – сказал синьор Фидардо. – Возможно, он слегка бредил. Говорил, что нам будет угрожать опасность, если мы узнаем, почему он бежал из Лиссабона и почему хотел, чтобы его считали мертвым. Сказал, его история вызовет большой переполох.
– Какой еще переполох? – спросила Ана.
Синьор Фидардо пожал плечами.
– Понятия не имею. Он ничего не объяснил. Думаю, все это плод его лихорадочного воображения.
Ана вопросительно посмотрела на меня.
Я тоже пожала плечами, но слегка неуверенно.
Как и синьор Фидардо, я тоже не поняла, о чем говорил Морру. Однако мне не казалось, что он бредит.
Возможно, поэтому мне и было так тревожно.
~
Когда мы наконец разошлись, на меня навалилась усталость. День выдался очень долгий. Я легла на диван, укуталась в плед, закрыла глаза и попыталась представить себе, как распахиваются большие железные ворота тюрьмы и Старшой выходит на свободу.
Но вместо этого у меня перед глазами маячила совсем другая картина.
Я видела Морру на койке в больнице Сан-Жозе. И слышала его голос:
«Я покинул Лиссабон, опасаясь за свою жизнь. Я боялся преследования и сделал так, чтобы все думали, будто я погиб…»
Что он хотел этим сказать? Была ли его жизнь в опасности тогда, три года назад? Почему? Ему угрожали? Кто?
Ответов на эти вопросы у меня не было. Пока что. Пока Морру не расскажет все, что знает, журналистам из газет.
А вообще-то мне было все равно, почему Морру бежал из Лиссабона. Главное, что он вернулся. И что Старшого освободят!
Я повернулась на бок и постаралась вспомнить о чем-нибудь приятном, чтобы уснуть. Завтра будет большой день!
Но сон не приходил. Мысли все бродили в моей голове. Слова Морру никак не давали мне покоя. Почему-то мне казалось, что это очень важно, что я должна попытаться их понять. Причем как можно скорее.
Я ворочалась и никак не могла уснуть. Потом встала и выпила стакан воды. Но после этого не легла, а села на край дивана и стала думать.
Я хотела как следует во всем разобраться, но не знала, с какого конца начать. Мысли разбегались в разные стороны, и я никак не могла расставить их по местам. В голову лезли только вопросы. И никаких ответов.