Но вдруг в моей голове всплыло другое воспоминание.
Я вспомнила епископа де Соузу в театре Сан-Карлуш. Мгновение, когда наши взгляды встретились в толпе. Мы узнали друг друга. Сперва я прочла удивление в его глазах. Потом в них промелькнул страх.
Да, именно так и было. Епископ испугался. Но почему?
Ответ не заставил себя ждать: епископ испугался потому, что я его узнала!
И в этом нет ничего странного. Он хотел контрабандой провезти в Лиссабон оружие. Зачем, я понятия не имела, но это наверняка было что-то противозаконное. Не подобающее епископу. Поэтому он и действовал под именем папы Монфорте. И поэтому я представляла для него угрозу: я слишком много знала.
Ну конечно! Чтобы навсегда от меня избавиться, епископ пытался уговорить синьора Фидардо сдать меня в зоопарк. А когда этот план провалился, он послал комиссара Гарретту забрать меня силой, а потом убить…
Дело стало проясняться. Я сосредоточилась, чтобы не сбиться с мысли.
Везде сплошные тайны. Опасные тайны, за которые епископ и комиссар Гарретта готовы были пойти на убийство.
Я сразу поняла, как сюда вписывается Морру. Ведь это он нанял нас со Старшим, чтобы забрать ящики в Ажиере и доставить в Лиссабон. Морру наверняка знал, что там не изразцы, а оружие. Видно, поэтому он так нервничал в «Пеликану» и поэтому я учуяла исходяший от него страх.
Выходит, Морру тоже знал тайну епископа.
И наверняка понимал, что это опасная тайна.
«Я покинул Лиссабон, опасаясь за свою жизнь…»
Так он сказал нам сегодня с синьором Фидардо. И кажется, я наконец поняла, что он имел в виду.
Морру бежал из Лиссабона, пытаясь скрыться от епископа де Соузы и комиссара Гарретты! Он сымитировал свою гибель, чтобы они его не искали!
На малую долю секунды я почувствовала удовлетворение от того, что смогла разобраться в своих мыслях. Но в следующий же миг мой живот свело от тревоги.
Альфонс Морру вернулся в Лиссабон.
И собирается рассказать обо всем, что ему известно, газетам.
Что будет, если епископ де Соуза или комиссар Гарретта прослышат об этом?
Комок в животе сжимался. Я мечтала, чтобы поскорее наступило завтра и газеты уже поговорили с Морру и весь город узнал о том, что он жив.
Тогда я была бы спокойна.
Только тогда.
~
Тревожные мысли еще долго роились в моей голове. В конце концов я, должно быть, задремала – просто от изнеможения.
Было уже без четверти час, когда я открыла глаза.
В дверь громко стучали. От стука-то я и проснулась.
Ана вышла из алькова в ночной сорочке, накинув на плечи кофту.
– Открой! Это я, – послышался из-за двери голос синьора Фидардо.