– Добро пожаловать в мое убежище, ваше величество.
– Здесь настоящий рай!
– Тибо сказал, что вы зарабатывали на жизнь тем, что писали письма, ваше величество.
– Да, для неграмотных. Записывала то, что мне говорили.
– Как это интересно, должно быть!
– Люди редко говорят правду.
Эма опустилась в кресло. Ей показалось, что встать из него невозможно – такое оно глубокое. Королева тоже сняла туфли, они ее стесняли не меньше правил этикета.
– Окажи мне милость, Элизабет, называй меня по имени, когда мы с тобой наедине. Согласна? И обращайся ко мне на «ты», хорошо?
Элизабет не ответила и взяла на колени Олафа. Эма помолчала, вздохнула и снова заговорила:
– Спокойно тут у тебя, и на острове тишь да гладь. Во всяком случае, так считается. – Эма снова вздохнула. – Если честно, мне что-то не верится в череду добрых королей, в долгие века сплошной справедливости.
– Справедливость – закон природы. Что бы ни происходило, побеждает справедливость.
– Элизабет! Ты знаешь не хуже меня: повсюду в мире на троне тираны и нет никакой справедливости!
Олафу не понравился разговор, он спрыгнул и отправился греться на солнышке. Эма уже ругала себя за то, что заговорила так откровенно. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Ей на лоб лег зеленый блик.
– Наверное, я вам просто завидую, – прибавила она, – потому что сама не умею быть беззаботной.
Элизабет вглядывалась в прекрасное и необычное лицо королевы. Красота словно не принадлежала одной только Эме – ее выносило, выстрадало множество поколений, не сдавшись, не покорившись. Эма воплощала свой народ – его боль, его стойкость, его силу. Если был на свете человек, способный выжить среди мрака безнадежности, – то это именно она, королева, сидящая перед Элизабет. Кузина короля внезапно почувствовала, что не должна ничего от нее скрывать. Эма права: не было веков сплошной справедливости. У счастливого королевства свое огромное несчастье. С самого начала Элизабет, разговаривая с Эмой, чувствовала себя лгуньей. Она показывала ей все, что можно увидеть, но о том, что нужно услышать, умалчивала.
– Ваше величество, могу я вам рассказать одну историю? – спросила Элизабет дрогнувшим голосом.
– Только без «величества» и без «вам».
– Могу я… рассказать тебе легенду о Краеугольном Камне?
– Легенду? Конечно!
Легенды, которую собиралась рассказать Элизабет, не было ни в одной книге библиотеки. Дети королевства узнавали ее в школе и давали клятву не пересказывать чужакам. Тихий рассказ Элизабет – нарушение клятвы.
«Ламберу, королю Бержерака, два сына были дороже драгоценных камней в короне. Когда пришел его смертный час, он призвал их к себе и сказал, что передает власть старшему, Петру. Но Петр отказался от престола. Он полюбил пастушку Лидию и больше всего на свете хотел жить с ней вместе среди простых людей. Король Ламбер разгневался и отправил сына с возлюбленной в изгнание на далекий остров, который слыл необитаемым, куда никто не попадал по доброй воле.